"Виктор Некрасов. Дом Турбиных" - читать интересную книгу автора

был и в зиму 1918 года, когда "Город жил странною, неестественною жизнью,
которая, очень возможно, уже не повторится в двадцатом столетии...".
Где же на этом самом Андреевском спуске жили Турбины? Не знаю точно
почему, но я убедил себя, а потом стал убеждать и друзей, которых водил на
ту самую горку, что жили они в маленьком домике, прилепившемся к Замку
Ричарда. У него веранда, симпатичная калитка в глухом заборе, садик, перед
входом один из этих кривулек-кленов. Ну, конечно же, они могли жить только
тут. И жили. "Я вам это точно говорю..."
Но оказалось, что я жестоко ошибался.
И вот тут-то начинается самое интересное. До сих пор была, так сказать,
присказка, сейчас же я приступаю к сказке.
Настал 1965 год.
Стоит ли говорить о том счастье, которое пережили все мы, прочитав
впервые появившиеся в печати "Театральный роман", а год спустя "Мастера и
Маргариту". Через двадцать пять лет после смерти писателя мы познакомились с
неведомыми нам до сих пор страницами булгаковской прозы. И были поражены.
Обрадованы и поражены, о чем тут говорить. Но еще более обрадовала и
поразила (меня во всяком случае) вторичная встреча с "Белой гвардией".
Ничто, оказывается, не померкло, ничто не устарело. Как будто и не было этих
сорока лет. Я с трудом заставлял себя отрываться от романа и делал это
насильно, чтоб продлить удовольствие. На наших глазах произошло некое чудо,
в литературе случающееся очень редко и далеко не со всеми,- произошло
второе рождение.
Кстати, с "Днями Турбиных" до сих пор этого не произошло. Послевоенная
постановка пьесы в театре Станиславского особой радости никому не доставила.
Может быть, потому, что после Хмелева, Добронравова, Кудрявцева (подумать
только, никого из них уже нет в живых!), после молодого, тоненького Яншина
- Лариосика, после Тарасовой и Еланской создать что-нибудь новое и яркое
очень трудно. А может, и потому, что не все произведения искусства можно
копировать, а родить новый оригинал не так-то просто. Я с тревогой
(надеждой, ни больше с тревогой) жду новой постановки во МХАТе. Ходить или
не ходить? Не знаю. Боюсь... Всего боюсь: юношеских воспоминаний, сравнений,
параллелей... Да, боюсь я за "Турбиных", боюсь за пьесу...
А вот роман обезоружил. Живой, живой, совсем живой... Ни одной
морщинки, ни одного седого волоса. Выжил, пережил и победил! Но я отвлекся.
Вернемся к географии. Где же жили Турбины? Оказывается, автор не делает из
этого никакого секрета. Буквально на второй странице романа указан точный
адрес: Алексеевский (читай Андреевский) спуск, No 13.
"Много лет до смерти (матери), в доме No 13 по Алексеевскому спуску,
изразцовая печка в столовой грела и растила Еленку маленькую, Алексея
старшего и совсем крошечного Николку". Ясно и точно. Как же я этого не
запомнил? Не запомнил, и все...
Итак, Андреевский спуск, No 13...
Самое забавное - оказывается, у меня есть даже снимок этого дома,
хотя, снимая его, я и понятия не имел о его значении и месте в русской
литературе. Просто понравился этот уголок Киева (в свое время я увлекался
фотографией, пейзажами Киева в частности), и точка, которую я нашел,
взобравшись на одну из многочисленных киевских гор, была очень эффектна.
Андреевская церковь, Замок Ричарда, горка, сады, вдали Днепр, а внизу -
крутая излучина Андреевского спуска и прямо посередине под горкой дом