"Виктор Некрасов. Маленькая печальная повесть" - читать интересную книгу автора

Как ни странно, но она оказалась именно здесь. Набил ее, старательно
прижимая пальцем, закурил.
- Пусть только попробует... Мы ему покажем... Дадим дрозда.


Концерт состоялся в зале "Мютюалитэ", не самом большом, "Пале де
Конгрэ" побольше, но очень престижном. Когда-то с успехом выступал здесь
Окуджава. Несмотря на язык, народу собралось тогда много, в проходах даже
стояли.
Ашот ожидал афиш. Но их не было. Сашкино имя фигурировало только в
общей концертной программе. Тумба с этими строгими, без выкрутас анонсами
стояла на углу бульвара Сен-Жермен и рю дю Бак, и, сидя в угловом кафе
"Эскуриал", Ашот всегда внимательно ее разглядывал. Штерн, Иегуди и
Иеремия Менухины, наши Ростропович, Гидон Кремер. Лучшие имена. И вот
среди них - Куницын. Сашка Куницын! Гад Куницын! Они с Анриетт сидели в
этом самом "Эскуриале", посасывая сквозь соломинку ледяной оранж-прессэ,
и, нет-нет, Ашот кидал взгляд на афишу.
- Ты знаешь, о чем я думаю? Ахматова, встретившись с Солженицыным, а он
ей очень понравился, сказала: "Одно у вас осталось испытание. Испытание
славой". Или что-то в этом роде. И Солж не выдержал. Даже Солж, великий
Солж...
- Ну почему? Человек защищает свою точку зрения, имеет же он право ее
иметь и защищать?
- Да не о ней речь, не о точке зрения. Бог с ней. Речь о славе. Не
знаю, может, и я, добившись ее... пока, правда, что-то не светит, о
знаменитых звукооператорах я что-то не слыхал, но, может, и я, добравшись
до Олимпа, задеру нос, но вот Сашка... Наш Сашка, таскавший маме картошку,
когда я ногу подвернул, ходивший в рваных джинсах... ты скажешь, что в
этом и шик, но, в общем-то, не такой уж шмоточник... Главное, что
называется, бессребреник. Есть - есть, нет - нет... У кого трешку всегда
можно было тиснуть, даже пятерку, червонец? У Сашки! И тут же забывает.
"Разве ты мне должен? Ну давай тогда шиканем, в "Садко" двинем". Деньги
считать не умеет. Любой импресарио его обштопает. Лопух.
- Что это - "лопух"? - переспрашивала Анриетт. - Такой лист большой?
Всю ночь перед концертом Ашот проворочался. Вставал, набивал трубку,
смотрел в окно.
На концерт пришел заранее, надо было еще пропуск взять у
администратора. Пришел один, у Анриетт было вечернее дежурство, а мама
что-то совсем раскисла. Народу собралось много, даже толпились у входа.
Лишнего билетика, правда, не спрашивали.
Место оказалось хорошее, десятый ряд. Долго не получалось с освещением.
Прожектора вспыхивали и гасли. Потом пробовали звук. Ашот нервничал, без
конца складывал и расправлял программку. В ней сообщалось, что в первом
отделении - "Щелкунчик", "Раймонда", "Спящая красавица", во втором что-то
неизвестное, английского или американского композитора и, ничего себе,
"Полуденный отдых фавна", повеяло Нижинским.
Наконец все вспыхнуло и зазвучало. И на сцену вылетел, точно с облаков
спустился - кто? - Сашка. Слетел и застыл, очевидно, ожидая аплодисментов.
Они последовали, не очень бурные - бурным еще рано, - но хлопал весь зал.
Он слегка, только головой сделал поклон и...