"Виктор Некрасов. Маленькая печальная повесть" - читать интересную книгу авторавозможно, налетом юмора, но с нежностью и умилением, куда более
безоблачными, чем воспоминания о первой ночи любви. Никаких стычек, ссор, обид, а если и были, то тут же забылись, немыслимо легко, никакой угрюмости. И не надоедает, и ноги не устают от Литейного до Дворцового, через мост, к Бирже - ну, дойдем до сфинксов и назад - и оказывались почему-то у памятника "Стерегущему". И забывались осточертевшие Брежневы и Косыгины, борьба за мир, прогрессивные круги и прочая мура. С Володиным и Рощиным ничего, конечно, не получилось, и Ашот решил сам взяться за дело. Как-то занесло их в повторный кинотеатр на "Шинель" с Роланом Быковым. Когда-то ее видели, но позабыли, а сейчас она вдруг вдохновила. - Все! Ты Акакий Акакиевич! - выпалил Ашот. - Ты и только ты! Я пишу "Шинель"! - Побойся Бога, - смеялся Сашка. - Акакий Акакиевич третий этаж с трудом одолевает... - Если надо, я и старосветских помещиков заставлю скакать. Была бы музыка... И Ашот окунулся в Гоголя. Сашке на какое-то время сперло в зобу дыхание, но витал он в облаках более низкого слоя. "Я не стратег, я тактик", - говорил он и, с трудом после ночной прогулки продрав утром глаза, бежал на репетицию. И тем не менее он втягивался все же в эту придуманную Ашотом увлекательную игру. А в игре этой рождалось - для Ашота, во всяком случае, это было яснее ясного - новое слово, то самое, ничуть не уступающее русскому балету начала века в Париже. Никак не меньше. И, если б желание 3 В самый разгар работы над "Шинелью" свалилась на Сашку заграничная поездка. - Ладно, катись покорять мир, - заявил Ашот, - а я к вашему приезду все закончу. И Сашка улетел. Гастроли, судя по доходившим сведениям - даже "Голос Америки" об этом сообщал, - проходили хорошо. Их продлили еще на две недели, поговаривают о Штатах. Вернувшийся раньше остальных - то ли жена заболела, то ли мать умерла - завлит Пупков сообщил, что Куницын прошел отлично - вызовы, цветы, девочки. И не пьет. Потом наступила пауза. Никто из Канады не звонил. "Голос" переключился на более злободневное. - Глубинку обслуживают, - заявлял Роман. - В Клондайк поехали, к золотоискателям, "искусство - в массы". И вдруг... В час ночи, когда уже все легли спать, явился к Ашоту Роман. Встрепанный какой-то. Рануш Акоповна, мать Ашота, даже испугалась. - Ты чего? - поразился Ашот. - Другого времени не мог найти? |
|
|