"Виктор Некрасов. Август-Фридрих-Вильгельм" - читать интересную книгу автора

А как-то он притащил в своем рюкзаке два громадных семейных альбома.
Это были пудовые фолианты, тисненые золотом, с гербами на переплетах и
массивными застежками. Внутри было сборище королей, принцев и курфюрстов
со всеми их семействами. Сам Август-Фридрих-Вильгельм изображен был более
чем в двадцати видах - пухлым младенцем с задранными кверху ножками,
отроком в бархатных штанишках и с кружевным воротничком, усатым буршем в
корпоративной шапочке, еще более усатым офицером какого-то кавалерийского
полка и, наконец, в королевском облачении - в мантии, короне, весь
усыпанный орденами. Усы у него торчали почти как у Вильгельма, и в глазах
было что-то такое монаршье.
Уходя, он подарил мне большую фотографию, где были изображены он и его
Амалия: он - в безукоризненном фраке, она - в подвенечном платье. Оба были
молоды, красивы и в руках у обоих - большие букеты роз.
- Это когда я еще был кронпринцем, - пояснил Август-Фридрих-Вильгельм.
- Мне было тогда двадцать четыре, а Амалии двадцать один. Не правда ли,
она здесь очень мила? Совсем грезовская головка. Кайзер Вильгельм Второй,
когда увидел ее - мы уже тогда соединились, так сказать, узами Гименея, -
погрозил мне пальцем и сказал: "У тебя есть вкус, Август". А он был
большой знаток женщин. Кстати, она из очень хорошей фамилии. Отец ее,
младший сын великого курфюрста...
И он начал рассказывать одну из обычных бесконечных историй, которыми
буквально вгонял меня в гроб. Он знал все, что происходило при дворах
германских княжеств и герцогств с начала XX века. Он знал родословные всех
монархов и их приближенных, знал все тайны и интриги дворов, с точностью
очевидца мог рассказать все связанные с ними альковные секреты, помнил все
парады и торжественные обеды, гербы и туалеты, манеры и моды - одним
словом, это был король-энциклопедия.
Сначала меня это забавляло, потом стало несколько утомлять, а когда
визиты участились чуть ли не до ежедневных, я велел Чернышу направлять
старика прямо к Федотику за продуктами.


За день или два до того, как наш батальон должен был совсем покинуть
Дрезден, я, совершенно случайно, опять столкнулся с "поверженной
династией".
Я шел по одной из разрушенных улиц города, когда за моей спиной
раздался знакомый голос:
- Герр оберст, герр оберст!
Я обернулся. Август-Фридрих-Вильгельм приветливо махал мне рукой и
подзывал к себе. Он выглядывал из какой-то щели полуразрушенного дома, а
над головой его красовалась вывеска: "Шляпное дело м-ме Амалии". Вывеска
была красивая - слева нарисована дамская шляпка и ленты, а над именем
мадам Амалии лев и единорог, с закрученными хвостами и высунутыми языками,
поддерживали корону.
- Прошу, прошу, герр оберст, заходите.
Я зашел. Внутри было очень чистенько и уютно. На стенах висели картинки
каких-то замков с башнями, в крохотном, выходящем на улицу, оконце стоял
пышногрудый бюст улыбающейся дамы в кокетливой шляпке, а сама фрау Амалия,
помолодевшая и посвежевшая, по-моему даже подкрашенная, в светлом
передничке и светлой наколочке, любезно улыбалась из-за прилавка. Рядом