"Виктор Некрасов. Август-Фридрих-Вильгельм" - читать интересную книгу автора

воротником, из которого выглядывал другой - стоячий, крахмальный. Брюки
были узенькие, в полоску, на руках лайковые перчатки кремового цвета, за
спиной, как у всякого добропорядочного немца в то время, болтался, точно
горб у голодного верблюда, полупустой рюкзак.
При моем появлении лицо старичка приняло смешанное выражение удивления,
восторга и горделивого достоинства - весьма сложное и неожиданное
сочетание чувств.
- О-о-о! - сказал он и, слегка склонив голову набок и вперед, сделал
несколько мелких шажков по направлению ко мне.
- Садитесь, пожалуйста, - сказал я.
- О-о-о! - Старичок ловким, привычным движением скинул рюкзак и уселся
в кресло. Я тоже сел.
- Чем могу быть полезен?
Старичок скрестил ноги, соединил кончики пальцев и приятно улыбнулся.
- Я чрезвычайно рад, герр оберст (я был только капитаном, но старичок
возвел меня почему-то в полковники), чрезвычайно рад, герр оберст, что
имею дело с таким высококультурным и образованным человеком (опять-таки я
не совсем понял, какие у старичка были основания сделать этот вывод, но
возражать не стал, бог с ним). Мне также весьма приятно приветствовать в
вашем лице человека, который, став, так сказать, хозяином этого
прекрасного дворца, сумел, невзирая на трудности и сложности военного
времени...
- Если можно, покороче. У меня мало времени, к тому же я очень устал.
- О да, да. Я понимаю. - Он быстро и сочувственно закивал головой. - У
вас много работы. Американцы разрушили город. И мне говорили, что вы
приводите его в порядок. Это очень порядочно с вашей стороны. После того,
что...
Я взглянул на часы. Было около восьми, а встали мы в четыре.
- Ближе к делу? Понимаю. Русские - деловые люди. Они не любят терять
время даром. - Он сделал паузу и, наклонившись слегка вперед, заговорил
вдруг конфиденциальным тоном: - Поэтому я и пришел к вам, как к деловому
человеку. Деловой человек к деловому человеку. Война войной, а дело делом.
Не правда ли?
Он галантно улыбнулся и вопросительно посмотрел на меня. У него было
невероятно подвижное лицо, как у актера или приказчика галантерейного
магазина. Чувства, которые он в данный момент испытывал, сменяли друг
друга с непостижимой быстротой. Иногда отыгравшее уже чувство не успевало
еще сойти с его лица, как появлялось новое, и тогда они наслаивались одно
на другое. Черныш, как-то потом уже, сказал, что старичок очень забавно
"мордой хлопочет", и нам всем очень понравилось это выражение.
Я сидел, смотрел на этого "хлопочущего мордой" старичка и невольно
ловил себя на том, что куда внимательнее слежу за его мимикой, чем за
ходом его мысли.
А он тем временем продолжал:
- Я пришел поговорить с вами, герр оберст, по очень важному и
существенному для меня делу. Я пришел поговорить об этом дворце, об этой
усадьбе, так сказать. Видите ли, герр оберст, этот дворец и эта усадьба
принадлежат мне.
При этих словах он встал и не без изящества отвесил легкий поклон.
- Вы хотите сказать, принадлежали?