"Николай Алексеевич Некрасов. Жизнь Александры Ивановны " - читать интересную книгу автора

- - Уж как хотите, хозяин,- сказал он, увидя сходящего с лестницы
второго этажа пожилого человека, одежда которого свидетельствовала, что он
был купец,- ступайте сами, а я не могу больше требовать с них денег; не
пойду к ним...
- - А что? - спросил купец.
- - Да молодая-то стоит на коленях перед образом и молится и горько
плачет; так, сердечная, и заливается, больно глазам смотреть; а старая так
сердито смотрит, словно помешанная... страшно, хозяин... да и как-то
сердцу-то тошнехонько, глядя на них... язык не поворачивается сказать...
- - А вот я сам схожу; у меня мигом очистят,- сказал купец.- Ты, видно,
только и мастер двор мести...
Купец решительными шагами пошел в квартиру нижнего этажа, а
сострадательный человек, который, по-видимому, занимал здесь должность
дворника, взял метлу и принялся мести двор, оставаясь по-прежнему в
несвойственной ему задумчивости.


IV

ДРОГИ

Весна, весна! В то время как тебя называют лучшим временем года, когда
поэты сравнивают тебя с эдемом земным, в то время когда так много ждут от
твоего целебного, благоухающего воздуха больные,- ты в Петербурге, по старой
привычке, не перестаешь быть сырою, грязною, вредною и совершенно лишенною
жизни... Понятно, за что тебя славят жители стран полуденных: ты хороша, ты
полезна, благотворна - там, далеко, под чистым южным небом; ты тоже хороша,
полезна для поэтов, потому что твой май очень хорошо рифмует с любимым их
словом - рай, которым они по сему случаю величают тебя; для больных ты,
добрая петербургская весна, удивительно полезна, особенно для чахоточных:
они вечно должны благословлять тебя... там... ну, знаешь, куда ты их
отправила... Но для нас, настоящих жителей севера, людей прозаических,
людей, не страдающих чахоткою и рифмобесием... скажи, что для нас в тебе
привлекательного, за что мы каждый год надеемся и каждый год обманываемся, а
все-таки не перестаем верить в приписываемые тебе достоинства, не перестаем
надеяться, для того чтоб снова быть тобою обманутыми? Привычка, привычка,
привычка!
Весна 1840 года была точь-в-точь такая, какие обыкновенно были и,
вероятно, будут в Петербурге до того времени, когда великолепный град
Петербург сойдется клином, то есть когда он, по замысловатому предположению
одного китайского студента, соединится с Москвою... Только в то время жители
Петербурга могут надеяться иметь весну московскую, а до тех пор им должно
будет довольствоваться петербургскою, то есть они, по обыкновению,
принуждены будут называть весною время разведения мостов и продажи зеленого
луку.
Не знаю, известно ли читателям, что в Петербурге, кроме многих
известных чудес, которыми он славится, есть еще чудо, которое заключается в
том, что в одно и то же время в разных частях его можно встретить времена
года совершенно различные. Когда в центре Петербурга нет уже и признаков
снегу, когда по Невскому беспрестанно носятся летние экипажи, а по тротуарам