"Николай Алексеевич Некрасов. Жизнь Александры Ивановны " - читать интересную книгу автора

падчерице, которая в сильном беспокойстве снова было пробовала начать речь,-
пока жив был мой покойник, ну ни то ни се, и деньжонки водились... а как
умер, разумеется, беда наша пришла: с утра до ночи за работой, тем только и
хлеб добывали, матушка...
- - Жалко, но что делать, честная бедность все-таки лучше богатого
бесчестья,- сказала графиня.
Александра Ивановна хотела что-то сказать.
- - Молчи! - шепнула ей Анна Тарасьевна, делая опять прежнюю гримасу
глазами.- Уж так ли бились, только на бога и надеялись,- продолжала старуха,
обращаясь к графине,- да на вашу честь...
- - Бедная Александрита! Ты много терпела, но наконец ты будешь
награждена... Муж мой умер, детей у меня нет, родственников близких тоже; я
уже сама стою одной ногой в гробу... ты не будешь жаловаться... я должна
позаботиться о судьбе твоей...
Анна Тарасьевна с жадностию вслушивалась в слова графини. Александра
Ивановна была в страшном беспокойстве. Несколько раз она хотела говорить, но
то повелительный взгляд мачехи удерживал ее, то голос невольно замирал на ее
устах от внутреннего волнения.
- - Покуда я жива,- продолжала графиня, обращаясь к Александре
Ивановне,- ты будешь жить в моем доме, вместе со мною...
- - Графиня,- воскликнула Александра Ивановна решительно,- я...
- - Наконец господь сжалился над нами! - перебила Анна Тарасьевна,
стараясь заглушить голос падчерицы.
- - А когда богу угодно будет,- продолжала графиня,- призвать меня на
суд свой, что, вероятно, случится скоро, тогда я даю обещание оставить тебе,
милая Александрина, все мое имение...
- - О, как вы добры, матушка графиня; вы просто праведница: наградит
вас бог по заслугам...
- - Вот, друг мой, что я давно хотела тебе сказать, зачем я тебя
искала... Надеюсь, ты простишь мне, что восемь лет я принуждена была
оставить тебя на произвол судьбы.
Александра Ивановна молчала. Страшная буря происходила в душе ее.
- - Что ж ты не благодаришь ее сиятельство, чего ты испугалась? -
шептала ей торжествующая Анна Тарасьевна.
Но Александра Ивановна совсем не об том думала. Долго в чертах ее
заметна была нерешительность, смешанная с совершенным отчаянием; наконец она
решилась; черты ее приняли величественную твердость: лицо просияло.
- - Графиня,- воскликнула она, падая перед нею на колена,- выслушайте
меня... Я недостойна вас, недостойна ваших милостей. Вы ужаснетесь, если я
скажу вам, кого за несколько минут сжимали вы в своих объятиях...
- - Что ты, с ума сошла! - прошептала ей старуха, но на сей раз
старания ее удержать падчерицу были тщетны.
- - Не мешайте мне; дайте мне произнести собственный приговор свой,-
продолжала Александра Ивановна твердо и решительно.- Графиня, обратите свои
милости на другую: я недостойна их. Вы теперь удивляетесь, вы готовы
собственными слезами искупить мои, но погодите минуту - вы будете гнушаться
мною; вы с негодованием оттолкнете ту, которую осыпали вашею
благосклонностию... О, я знаю слово, страшное слово, которое оттолкнет вас
от меня, сделает вас врагом моим из благодетельницы, вырвет с корнем
малейший остаток привязанности ко мне... О, я хорошо знаю такое слово... и я