"Николай Алексеевич Некрасов. Необыкновенный завтрак " - читать интересную книгу автора

робко и тихо, что продала его для удовлетворения какой-нибудь новой прихоти
больной, выжившей из ума старуха. Какова девушка, господа?
- - Это много, это очень много,- заметил издатель газеты, знаменитой
замысловатостью эпиграфа,- когда девушка жертвует для больной матери даже
нарядами. Прекрасный пол так любит наряды!..

Нарядов нет - прекрасный пол
Капризится, тоскует, плачет.
Наряды есть - прекрасный пол
Под потолок в восторге скачет.

- - Вот вам экспромт, господа!
- - Ха! ха! ха!.. ха! ха! ха!..
- - Браво, Дмитрий Петрович!
"Как жаль,- подумал драматург-водевилист, смотря на издателя известной
газеты с чувством глубокого удивления,- как жаль, что этот необыкновенный
человек имеет привычку сам записывать свои каламбуры и помещать в печатных
статьях. С каким удовольствием делали бы это другие!"
И он глубоко вздохнул.
Издатель газеты, знаменитой замысловатостью эпиграфа, между тем, по
требованию господ, недослышавших его выходки, повторил свое четверостишие
голосом более громким и торжественным и был снова осыпан всеобщими
похвалами.
- - Хорошо, командир! - сказал хозяин.
Эти слова произвели такое действие, что сотрудник мог еще целый час
продолжать свой рассказ без опасения потерять слушателей, потому что
издатель, награжденный похвалою своего сотрудника, который редко обращал
внимание на его остроты, необыкновенно развеселился.
- - Не правда ли, господа,- сказал он, когда тишина восстановилась,-
рассказ, которым угощает нас мой почтенный сотрудник, стоит хоть какого
отличного завтрака?..
Никто не осмелился противоречить, хоть, без сомнения, многие отдали бы
десять подобных рассказов за рюмку водки и бутерброд.
- - Ну-с, милейший мой, продолжайте...
И сотрудник, очень хорошо понявший выгоду своего положения, продолжал:
- - Я имею несчастие, господа, принадлежать к числу тех людей, которые
смотрят на женщину как на поэтическое создание, как на святыню...
- - Весьма верный взгляд,- заметил издатель.
- - Всякий, почти всякий из вас на моем месте, верно, не устоял бы
против искушений, которые на каждом шагу расставлял мне демон соблазна. Я
думал иначе. Погубить столь чистое, благородное и кроткое создание у меня
недостало бы ни духа, ни совести; я понимал также, что не могу и жениться на
нищей. И, однако ж, несмотря ни на что, непреодолимая сила влекла меня к
ней. Я желал познакомиться с ее матерью, войти в их дом...
- - То есть в конурку,- заметил кто-то.
- - Ну да, в конурку. Но девушка сказала мне, что желание мое покуда
несбыточно, и умоляла не разрушать обмана, благодаря которому мать ее
довольно спокойна.
Прошло два месяца. В продолжение их Амалия была у меня раз пять и
всегда получала какую-нибудь помощь. Наконец она прибежала третьего дня