"Евгений Некрасов. Блин - гроза наркобандитов ("Суперсыщик по прозвищу Блин" #2) " - читать интересную книгу автора

в какое сравнение с улыбкой этого скорее всего дона. Дон скалился, как будто
у него было не тридцать два зуба, а все сто. Каждый зуб сиял и пускал
солнечные зайчики. Сто первым зубом казался сам дон, одетый с ног до головы
в белое. Белые туфли, белые носки, белые брюки, белая рубашка с короткими
рукавами и белая панама. Только смешные острые усики дона были черные, и
казалось, что сейчас появится доктор из рекламы зубной пасты и, указывая на
эти черные усики, скажет страшным голосом: "Это кариес!"
Под мышкой дон держал картонку с крупной надписью: "Blynkov".
- Прилетел нас встречать, а сам сидит в баре, кофе пьет, - осуждающе
сказал старший Блинков.
Дон разулыбался просто до невозможности, показав еще по меньшей мере
двадцать зубов.
- Буэнос диас! - сказал он Блинкову-младшему с Иркой и потряс
картонкой. - Блинков?
- Блинков, Блинков, - не вдаваясь в подробности, подтвердил
Блинков-младший.
- Кузина, - пискнула Ирка, но дон уже не слушал. Подхватив сразу три
чемодана, он помчался куда-то в глубь аэропорта, мимо стойки, где
таможенники осматривали багаж пассажиров.
Старший Блинков пустился следом, порываясь взять хоть один чемодан, но
дон улыбался и чемодана не отдавал. Таможенники оборачивались и здоровались
с доном. Он тоже здоровался направо и налево и знай себе махал такими
широкими шагами, что Блинкову-младшему с Иркой приходилось почти бежать.
Было похоже, что у дона тут все друзья-приятели. В двери со всякими
запретительными надписями и перечеркнутыми красной чертой человечками он
входил запросто. Охранники благосклонно ему кивали.
По служебным коридорам с дребезжащими лампами дневного света дон вывел
всех на какой-то неглавный аэродром. Было слышно, как за ангарами, похожими
на половинки огромных бочек, взлетают и садятся тяжелые "Боинги". А здесь, у
короткой взлетной полосы, стояли разноцветные самолеты и вертолеты размером
с автомобиль. Жара была несусветная, от раскаленного воздуха перехватывало
горло.
Один вертолет, белый, с черными крупными цифрами на борту, сразу же
заклекотал, закашлял, его винт медленно провернулся и закрутился
быстро-быстро. Проросшие между бетонными плитами колючки легли, как будто на
них наступила невидимая великанья нога. Опустив голову навстречу летящему
из-под винта горячему вихрю, дон пошел к вертолету. Панаму с него сдуло.
Блинков-младший бросился ее ловить и нос к носу столкнулся с вредным
таможенником, который отобрал гербарные сушилки. Сейчас эти связанные
веревочкой сушилки он протягивал Блинкову-младшему и улыбался похлеще дона.
- Спасибо, - сказал Блинков-младший и взял сушилки. Таможенник погладил
его по голове, что-то приговаривая по-испански.
Донову панаму поймала Ирка. Она уже поднималась в брюхо вертолета по
короткой ненужной лесенке в две ступеньки. Дон уселся в кабину рядом с
летчиком и махал Блинкову-младшему рукой.
- Буэнос диас, - сказал Блинков-младший странному таможеннику, потому
что не знал, как будет по-испански "до свидания", и побежал к вертолету.
Лопасти винта крутились так низко, что было страшно получить по голове.
Пригибаясь, Блинков-младший нырнул в обитое красной кожей вертолетное нутро.
Дверь за ним сразу же захлопнулась, и вертолет взлетел так стремительно, что