"Владимир Нефф. Перстень Борджа ("Петр Кукань" #2) " - читать интересную книгу автора

кого-то насильно мне не хотелось... Гопля! - воскликнул он, когда
источенный червями порог раскрошился. - Так что там у нас?
- Ровным счетом ничего, - с улыбкой ответил Петр, отламывая кусок
трухлявого дерева.
Под порогом действительно не оказалось ничего, кроме гладко
отполированной поверхности слежавшегося песчаника.
- Разочарование? - переспросил Петр, когда чуть позднее снова сидел с
паном Войти, к бесконечному удовольствию последнего, в living-room
Српновского замка за бокалом вина, подле камина, где полыхало несколько
буковых поленьев. - Что такое разочарование? Чувство человека, больно
уязвленного тем, что реальность, с которой он столкнулся, оказалась не
такой, как он бы того желал. И все-таки это замечательно, что реальная
жизнь поступает по собственному усмотрению и на свой собственный страх и
риск, ей совершенно безразлично, чего мы от нее ожидаем, чихать она хотела
на наши стремления и надежды! Поэтому разочарование - это нечто совершенно
непонятное и чуждое мудрому, философски настроенному человеку, и вы, пан
Войти очень обидели бы меня, если бы сочли неискренней мою счастливую
улыбку, после того как обнаружилось, что под порогом башни "Забвение" нет
ничего, что я рассчитывал найти. Видите, насколько я далек от того, чтобы
приходить в отчаяние, напротив, я с удовольствием пью за свой успешный
провал, хотя этот жест абсолютно излишен, трудно ведь представить себе
провал более совершенный и полный, чем тот, что я только-только пережил.
И подняв оловянную кружку, он жадно приник к ней губами.
- Только не богохульствуй, и да пусть в жизни твоей не случится ничего
хуже этого, - проговорил пан Войти. - А хлестать вино так, как делаешь ты,
не годится, вино нужно тянуть помаленьку; я вижу, ты пьешь с отчаяния, и
мне это неприятно, я этого не люблю. Так, черт побери, узнаю я, наконец,
что за бесценную вещь ты искал?
- Отчего вы спрашиваете, ведь вы давно все уже знаете? Какой предмет
на свете столь редкостен и желанен, что в поисках его император чуть не
разрушил храм святого Вита на Градчанах? Какая вещь столь коварна и опасна,
что мой отец, боясь отдать ее в плохие руки, лишил себя жизни?
- Философский камень? - смущенно и растерянно спросил пан Войти.
- Вот именно. Философский камень, - ответил Петр.
- Но, голубчик, дорогой мой, разве ты сам не твердил в свое время,
разумеется, с надлежащим почтением, что отец твой был просто одержимый? -
спросил пан Войти.
- Вполне возможно, что я так выразился, - ответил Петр. - Однако есть
одержимость и одержимость. Можно быть одержимым правдой, а можно быть
одержимым ложью; первая одержимость достойна восхищения и преклонений, а
вторая ведет прямехонько в ад. Мой отец был одержим правдой. Философский
камень - не фантазия, не вымысел, Философский камень существует, и мой
отец - его создатель. Я собственными глазами видел, как ничтожной крупинки
Философского камня оказалось достаточно, чтобы превратить грубый свинец в
чистое золото или в нечто, от золота совершенно неотличимое. А если отец "в
том пункте" не ошибался, то почему не предположить, что он был прав и в
том, что Философский камень сам по себе наделен безграничной потенцией
добра и зла, силой божественной и дьявольской, светом и тьмой; если это и
впрямь так, я не могу остеречься от следующей догадки: что эту дьявольски
божественную материю - коль скоро она уже существует, коль скоро занимает