"Надежда Надеждина. "Моревизор" уходит в плавание (детск.)" - читать интересную книгу автора

стрекательными клетками и некоторые кораллы обжигают руку, словно
раскаленный металл. Я знаком предупредил Катю:
"Не тронь. Не советую. Этот "цветок" так обстрекает... "
Странно, но Катя послушалась. Даже согласилась держаться рядом.
И уже вместе мы медленно поплыли вдоль ощетинившейся ветвями живой
стены. Стена шевелила своими бесчисленными щупальцами. Коралловый дом
обедал, но обедали и им самим.
Мы отогнали от коралловой стены целую стаю пестрых рыб-попугаев. Они
уже порядком испортили чью-то подводную квартиру. Этих серо-фиолетовых,
разукрашенных красными пятнами рыб можно назвать "стеноедами". Они
откусывают ветви кораллов. Мягким телом полипа они пообедают, а его скелет и
известковые крошки выплюнут. Из такой известковой крошки - остатков
разрушенных кораллов - и состоит белый коралловый песок.
Испуганный нами длинноногий краб скользнул в гущу красно-фиолетовых
стеблей. Я присмотрелся к кусту, укрывшему краба, и узнал знаменитую красную
водоросль - литотамний.
Коралловые крепости - это всеокеанская стройка. В ней участвуют не
только полипы, но и множество жителей моря, и живых и мертвых. Ракушки
моллюсков, остатки панцирей крабов, иглы морских ежей, известковые трубочки
червей, скелеты рыб, и губок - вполне пригодный стройматериал. Его
разворовали бы морские волны, но подводные "кирпичи" скрепляет, заделывает в
них дырки, а в неспокойной воде обтягивает постройку сплошной прочной коркой
известковая водоросль - литотамний.
"Лучший морской штукатур!" - молчаливым поклоном представил я водоросль
Кате. Но скоро я забыл про водоросль-штукатура. Глядя на коралловую
крепость, я стал думать о тех, кто заживо замурован в ее стенах.
Есть в море строители и есть разрушители. Множество жителей коралловой
крепости тем только и заняты, что сверлят, точат и разрушают дом, который
дал им приют. Но бывает, что разросшиеся кораллы заделывают просверленный
коридор. Сверлильщик попал в ловушку. Он замурован заживо. В разбитых кусках
коралла находили и моллюска-тридакну, и большую, с кулак,
улитку-коралиофилу, и маленького крабика - пожизненных узников коралловой
тюрьмы.
Катя вдруг стала мне делать знаки, которые, зная ее характер, я легко
разгадал. Вот что она предлагала.
"Юра! Заглянем в какую-нибудь подводную квартиру?"
"Квартир" в коралловой крепости миллионы. В щелях квартируют черви,
морские огурцы, рачки, к выступам прирастают губки, но самые страшные жильцы
скрываются в расселинах. Отсюда может высунуть свои щупальца осьминог или
выскользнуть мурена. Эта хищная трехметровая рыба так зубаста, что даже не
может закрыть свою пасть, и укус ее к тому же еще ядовит.
"А вдруг увидим мурену?.. " - подумал я и словно напророчил.
Она приближалась к нам, рыба-людоедка, похожая на пятнистую жирную
змею. Нам угрожала ее ощеренная пасть. У нас не было оружия.
"Спасайся! - оттолкнул я в сторону Катю. - Плыви!"
А сам бросился вперед, чтобы отвлечь внимание мурены.
И вдруг я услышал свист, какой издает выстрел подводного ружья. Гарпун
пробил голову мурены. Она заметалась, забила хвостом в предсмертных
судорогах и стала медленно опускаться вниз.
Не помню, как мы вынырнули наверх, как добрались до шлюпки.