"Юлий Назаров. Хамелеоны " - читать интересную книгу автора

стоял хрустальный графин и четыре стакана. Приподняв, он наклонил графин,
чтобы налить воды, и вдруг ему показалось, что по дну что-то перекатывается.
Борис посмотрел графин на свет, но ничего не увидел. Снова наклонил - звук
повторился. Поднял пробку и заглянул сверху - прозрачная жидкость.
- Давайте я вам свежей воды налью, - неожиданно предложил хозяин,
протянув руку за графином.
"С чего бы такое внимание?" - удивился Морозов. На всякий случай он
поднял хрустальный графин обеими руками и энергичными круговыми движениями
взболтал воду. Опять послышался характерный звук. Краем глаза Борис
посмотрел на хозяйку, застывшую в дверях: та не сводила завороженного
взгляда с графина, беззвучно шевеля губами.
Что это может быть? Почему они так разволновались? И вдруг в голове
Морозова сама собой всплыла вычитанная в книге фраза: "бриллианты чистой
воды". Они же так называются, потому что у них почти такой же угол
преломления, как у воды. - Здесь они! - радостно воскликнул он.
Раздался протяжный стон: закрыв лицо ладонями, Конин трясся в
беззвучных рыданиях.
Когда из графина осторожно вылили воду через марлю, присутствующие
увидели на ней несколько крупных и мелких камешков, которые заиграли всеми
цветами радуги. После обыска Конин был доставлен на Петровку, 38.
Наступило утро, а он так и не сомкнул глаз за эту страшную ночь. Город
наполнился звуками. В их коридоре послышались голоса. Убрали постели, и
задержанным стали раздавать завтраки. Получил свою порцию и Конин, но есть
не хотелось. Он попытался обдумать, как вести себя на допросе, но никак не
мог сосредоточиться. И вдруг, словно выстрел, короткое: "На выход!"
Сгорбившись и волоча ноги, Конин пошел по коридору.
За столом в кабинете следователя его ожидал Нарышкин. Предложив
арестованному сесть, сразу перешел к делу:
- Гражданин Конин, вы обвиняетесь в преднамеренном и систематическом
хищении социалистической собственности в особо крупных размерах. На
основании Указа Президиума Верховного Совета СССР данное преступление
подпадает в разряд особо опасных, подрывающих экономическую мощь нашего
государства, и наказывается очень сурово. Как правило - конфискация
имущества и расстрел. В случаях полного раскаяния, признания своей вины,
оказания помощи органам дознания в полном раскрытии преступления, а также
выдачи виновных лиц и соучастников суд может смягчить наказание и дать до
пятнадцати лет лишения свободы. Нарышкин взял авторучку: - Итак, признаете
ли вы себя виновным?
- Да, - тихо, не поднимая головы, ответил Конин.
- Кому вы продавали "наращенные в весе" бриллианты?
- Только Федору Хабалову, а кому он их сбывал, не знаю и не хотел
знать. Так спокойнее, хотя мне приходилось отдавать ему камни в два-три раза
дешевле, чем он потом за них выручал. Последний раз он обещал вернуть
тридцать тысяч в понедельник. В воскресенье я позвонил Федору вечером домой,
а Зоя зареванная, сказала, что его убили. Сначала засомневался. Приехал к
ним, но уже во дворе узнал, что Зоя не соврала: все кумушки у подъезда
только об убийстве и говорили. Идти в квартиру побоялся. Кто его прикончил,
даже предположить не мог. Ну и за свою жизнь испугался. Вдруг Федора из-за
камней убили, теперь могут за меня взяться.
Четвертый день вызывает Нарышкин Конина на допросы. О подробностях