"Василий Назаров. Необычные воспитанники (Сб. "Необычные воспитанники")" - читать интересную книгу автора

- Бери метлу и кончай свой участок!
Крикнул я это сурово и даже сделал такое движение ногой, будто
притопнул. Я сам почувствовал, что покраснел от гнева. Ребята, закончившие
свою работу, смотрели на нас с любопытством. Титов вдруг вызывающе
прищурился, выпятил грудь, произнес негромко, но раздельно:
- На горло берешь? Запугать хочешь? Гляди, у меня коленки затрясутся!
Я никак не ожидал такого ответа и молча хлопал глазами.
- Ну, что ты мне сделаешь? - насмешливо и так же напористо продолжал
Лешка Титов. - На хвост соли насыплешь? Ну и полит-ру-ук! Думаешь, в самом
деле тебя тут кто боится? Вот на бога берет, вот дерет глотку! Да я на
воле на мильтонов чихал! Понял?
И он звонко расхохотался мне в лицо. Никто из ребят не принял мою
сторону. Мне ничего не оставалось делать, как повернуться и уйти со двора.
Вслед мне несся смех. Я был окончательно уничтожен.
Всю эту ночь я проворочался на узенькой казенной койке. В ушах так и
звенел насмешливый голос Титова. Как же мне воспитывать ребят, если
авторитет у них потерян? К утру я окончательно убедился, что не в
состоянии работать с беспризорниками. Сбежать?
Но с какими глазами я приду в свой райком комсомола? Собирался в небе
управлять самолетом, а тут с сопливыми ребятишками не справился. Неужели
это труднее?
Два дня я не показывался из своей маленькой комнатки, обедал один,
после воспитанников. Посоветоваться бы с учителем дядей Колей. Может, я
неправильно понял его метод? Но почему-то я стал избегать дядю Колю. Очень
уж у него непререкаемый вид. Положение разрешил заведующий коммуной Адольф
Гаврилович Боярун, заглянувший ко мне на третий день. Это был загорелый
черноволосый человек, с легкой сединой в висках, всегда занятый
хозяйственными делами. Он прошел всю гражданскую войну, носил выцветшую
командирскую фуражку, галифе и высокие сапоги.
- Заболел что ли? - спросил он меня.
Я сперва забормотал что-то невнятное, а потом вдруг искренне рассказал
все, что со мной произошло.
Ничего не утаил.
- Видно, нет у меня педагогического таланта, Адольф Гаврилович.
Придется профессию менять.
- Да-а, бывает, - протяжно сказал Боярун. - Чего же это у тебя ни
одного стула нету? Надо будет принесть парочку. Вдруг придет кто, хоть на
пол сажай.
Он опустился на мою койку и стал рассказывать, как под командованием
Фрунзе брал Перекоп.
- В брод через Сиваш шли. Ноги вязнут, вода соленая, вонючая. Темень, А
белые жарят из орудий, пулеметов! Вокруг - бах! дзынь! Светло, как вот в
грозу бывает... иль при зарницах. Полегло нашего браата! Товарища моего
ранило, пришлось несть. Совсем выбился... чуток сам не утоп. Так мокрые и
шли в атаку. Да-а, всяко бывает. Ну... беляков с Крыму поперли. А ведь до
революции-то я и винтовки в руках не держал.
Мне стало стыдно моего малодушия. Я молчал, опустив голову.
- Сходи-ка ты, Василь Андреич, в лесок, - вставая, сказал Боярук. -
Прогуляйся, голова и проветрится. Прогуляйся. Вот. А завтра на работу. Все
и обойдется.