"Герман Назаров. Какое-то безумие тлело в нем..." - читать интересную книгу автора

Вот уже три месяца ко мне никого не пускают. Полная изоляция. Отключили
телефон. Барышня со станции говорит, что с Москвой нет связи. Какая херня,
прости Господи. Я стал намного лучше себя чувствовать. Мне кажется, что меня
отравят или убьют. Убьёт охрана. Отравят врачи. Что же мне делать? Бежать?
Невозможно. Смотрят за каждым шагом. Говорят, что всё из благих соображений.
Я не верю. Я понимаю, что всё скоро кончится. Кто бы знал, не поверил бы.
Врачи смотрят на меня и разговаривают со мной, как с умалишённым, как с
ребёночком, глупеньким маленьким ребёночком. Это заговор. Это приведёт к
диктатуре одной группы в партии над всеми, и кончится всё большой кровью.

Я не понимаю, имею ли я сейчас в правительстве вес, что с моим кабинетом в
Кремле? Почему я лишён связи? Я ничего не понимаю. Я первое лицо в
государстве, меня никто не отстранял от исполнения обязанностей. Моя болезнь
просто превратилась в изоляцию. Меня вылечили и изолировали. По-другому это
никак не назовешь. Если можно предпринять какие-либо меры??? К примеру,
перевести меня в первую градскую, в Москву. Я не могу больше жить в лесу. Я
медленно схожу с ума. Я предчувствую, что со мной хотят что-то сотворить.
Мне никто не верит, все действуют по одной инструкции. Тех, кто со мной
находит общий язык, убирают, и более я не вижу этих прекрасных людей. Куда
они делись, к примеру: Шишкин, Лазарев, Апаев. Где они? Живы, или их уб
рали? (Здесь Ленин делает вставку: "Необходимо провести проверку, выяснить,
где на самом деле эти люди. Если их убрали, то это будет основанием того,
чтобы привлечь к ответственности Сталина и других". - Г. Н.)

Мне необходимо созвать Политбюро. Я уже обращался с открытым письмом к
товарищам, но Сталин ухмылялся. Он обозвал Наденьку дегенераткой и
проституткой !!!! (Последние два слова Ленин подчеркнул. - Г. Н.). Как Вам
это нравится! И главное, после требования извинений отношения между нами
стали просто невыносимыми. Я превратился в его личного врага. А ведь у него
кавказский темперамент.

Феликс, Наденька говорит, что до неё дошли сведения, что Сталин произнёс
фразу, будто бы педерастам в Кремле пришёл конец. Конечно же, это было
произнесено более грубо и ругательно, но, как я сделал выводы, это имеет
отношение прямо ко мне и моим товарищам. (Этот абзац Сталин, просматривая
это письмо, подчеркнул красным карандашом и написал: "Ильич совсем
тронулся"- Г. Н.)

Я располагаю сведениями, что без моего ведома происходят перестановки. И
везде ставит он. Одобряет ЦК. Что же творится в ЦК ??? Я читаю газеты, и всё
вроде бы нормально, на первый взгляд. Стало быть, пресса в его руках. Это
конец. Будь проклят тот день, когда я дал своё согласие на стационарное
лечение в Горках. Будь оно всё проклято. Нет ничего отвратительнее этой
наигранной изоляции. Сотни дебилов из В.Ч.К., здоровенные такие парни. Мне с
ними тяжело говорить. Постоянно приходится задирать голову. Я требую
уменьшить охрану. Зачем такое количество. Можно обойтись и меньшим числом.

Потом, на первом этаже расположились несколько уполномоченных. Чем они
занимаются, ума не приложу. На вопросы не отвечают. Говорят, что приставлены
ко мне, чтобы я побыстрее выздоравливал.