"Яков Наумович Наумов, Андрей Яковлев. Тонкая нить " - читать интересную книгу автора

Миронову устаревшими; и нечто похожее на сыновнюю привязанность.
Скворецкого Андрей знал давно, много лет: их свела война. Кирилл
Петрович Скворецкий, работавший до войны в Управлении НКВД по Смоленской
области, с оккупацией фашистами Смоленщины возглавил одно из партизанских
соединений, действовавших на юго-западе от Смоленска. Именно сюда, к этому
партизанскому соединению, и прибился зимой сорок второго года вчерашний
школьник Андрюшка Миронов, потерявший с приходом гитлеровцев сначала отца,
затем мать.
Скворецкий намеревался поначалу отправить мальчонку при первой
возможности на Большую землю, в советский тыл, но возможности такой долго не
было, а когда она представилась, от былых намерений не осталось и следа:
Андрюшка прижился в отряде. Шустрый, не по годам смышленый парнишка, лютой
ненавистью ненавидевший гитлеровцев, сначала находился при штабе соединения,
а со временем стал одним из лучших партизанских разведчиков. Он пробирался в
оккупированные фашистами села и города, проникал чуть не в самое логово
гитлеровцев, что взрослому было сделать трудно, поддерживал связь с
подпольщиками, добывал ценные разведывательные сведения.
Пожалуй, именно тогда, в ту партизанскую годину, зародились у Андрея
Миронова качества, которые помогли ему со временем стать хорошим чекистом,
искусным контрразведчиком.
С изгнанием фашистских захватчиков со Смоленщины, Орловщины, Брянщины
партизанское соединение, которое возглавлял Скворецкий, прекратило свое
существование: кто ушел в ряды регулярной армии, а кто с головой отдался
мирному делу восстановления. По настоянию и при помощи Скворецкого Андрей
Миронов поступил в военное училище пограничников. Затем - служба на границе,
Дальний Восток, Средняя Азия. В начале пятидесятых годов Миронов был
направлен на работу в Министерство государственной безопасности - в
Москву...
Расставшись в 1943 году с Кириллом Петровичем, Андрей не порывал с ним
связи: нет-нет, а встречался; хотя и редко, но переписывался. Последние
несколько лет он Скворецкого не видел и радовался теперь этой встрече.
Не менее Андрея был рад встрече и Скворецкий.
- Ну-ка, как ты там, брат, покажись, каков стал? - взволнованно гудел
Скворецкий, втаскивая Андрея за руку в свой кабинет и любовно оглядывая со
всех сторон. - Нет, - продолжал полковник, усаживая Миронова на диван и
опускаясь рядом, - ничего не скажешь: молодцом! - Скворецкий откровенно
любовался открытым, мужественным выражением чуть смугловатого, не
утратившего летнего загара лица Андрея, широким разворотом его плеч,
по-юношески стройной фигурой. - И не изменился почти, совсем молодой еще.
Сколько же тебе теперь? Тридцать стукнуло?
- Что вы, Кирилл Петрович! - смущенно улыбнулся Андрей. - За
тридцать-то перевалило...
- Да, - вздохнул Скворецкий, - летит время, летит... Ну, а живешь как,
во второй раз семьей не обзавелся?
Миронов помрачнел.
- Нет, Кирилл Петрович. Говорят, обжегшись на молоке, дуют на воду. Вы
же знаете...
Скворецкий знал. В первые годы жизни в Москве Миронов встретил на
водной станции в Химках девушку-студентку, Люду. Люда ему понравилась. Он
ей, по-видимому, тоже. Андрей как-то до этого сторонился девушек, а тут