"В.Т.Нарежный. Российский Жилблаз или Похождения князя Гаврилы Симоновича Чистякова" - читать интересную книгу автора

- Это зависть, - говорил я сам себе и гордо озирался вокруг; но на
всех лицах начертано было глубочайшее негодование и даже презрение, кроме
княжны Феклуши, стоявшей у дверей. Взор мой встретился с ее взором. Она
замешалась и потупила глаза. Мне показалось, что она довольно стала
дородна с тех пор, как перестала посещать меня, чему прошло недели три.
Это открытие произвело то, что я обтер пот на лбу и вышел из церкви.
Совесть мучила меня.
- Что мне делать теперь? - сказал я, стоя у ворот ограды, потирая
руки и стараясь возбудить хотя одну порядочную мысль. Наконец, блестящее
нечто проникло в душу мою; ум мой озарился светом. "Так, это сделаю", -
вскричал я и пошел к дому старосты, клянясь сам себе быть не меньше
храбрым в его доме, как предок мой на сражении, где он получил рану в
мундир и потерял эфес от тесака.
Я вхожу твердым шагом и вижу в доме великое приготовление к принятию
гостей.
- - О! конечно, - сказал я заикаясь, - сего дни здесь праздник.
- Так, - отвечала, наморщась, Пегасия, жена старосты, - сегодни
Мавруша, дочь наша, именинница.
- Это очень хорошо и прекрасно, - сказал я, не зная, что отвечать
приличнее, и стоял, как столб, на пороге.
- Что вам угодно, князь? - спросила Пегасия. - Если нужду имеете до
моего мужа, то прошу подождать: он скоро будет.
Слово "князь" привело меня в себя; я поглядел на дыру в поле мундира,
на безэфесный тесак и, с важностию вступя в комнату, сел на стуле.
На досуге рассматривал я уборы покоя и не мог не признаться душевно,
что ничего лучшего не видывал, и в мыслях своих уже назначал для себя, что
было получше, и что, без всякого сомнения, староста даст в приданое за
своею дочерью; картины особливо привлекали мое любопытство. Они, как жар,
горели в красках. Я встаю и по порядку рассматриваю. Боже, какие чудеса!
Тут синие мыши погребают фиолетового кота. "Это, видно, заморские
звери",- думал я и обратился к другой. О ужас! там представлен был
страшный суд. Ад так широко разинул пасть свою; в нее волокли бояр, попов,
старост, князей, убийц, зажигателен; они все были с багровыми от страха
лицами. Я глядел далее и смотрел на изображение грехов, также туда идущих.
Тут Гордость, там Жестокость, Лицемерство и проч. Я пробежал глазами
большую половину их и душевно радовался, что я не убийца, не зажигатель.
Правда, при изображении гордости я немного закраснелся, как вдруг попался
глазам моим обольститель невинности. Побледнев, отступил я назад. После
подошел полюбопытствовать, что будуть делать с обольстителем невинности.
Феклуша живо представилась моему воображению.
Я вижу: черти раскаленными клещами вытаскивают язык из гортани,
приговаривая:
"Не лги, не клянись, не обольщай!"
Волосы стали у меня дыбом. О! прекрасная и невинная княжна Феклуша!
Что будет с бедным твоим князем Гаврилою Симоновичем. Я схватил шляпу,
трость, хотел бежать и отказаться от богатой Мавруши, дабы не быть
посмешищем злым духам, как староста, по руку его дочка и множество
знатнейших князей и крестьян нашей деревни вошли в комнату.
- Добро пожаловать, князь, - сказал староста с дружескою улыбкою.-
Вы кстати пришли; сегодни ангел моей дочери; прошу вместе откушать.