"Лив Нансен-Хейер. Книга об отце (Ева и Фритьоф) " - читать интересную книгу автора

всему? Ведь мы обладаем друг другом во всех наших воспоминаниях, во всех
мыслях, в нашей беско нечной любви. Пускай нас разделяет даль, что из того?
Все снова на ладится, и пока наши мысли будут находить дорогу к нашим
сердцам, мы всегда будем вместе. А там, глядишь, мы встретимся опять, живые
и здоровые, и счастье будет безгранично. Ты ведь знаешь, я и сам не могу
сказать, сколько пройдет времени, но долго ли, коротко ли придется ждать -
жди смело и знай, что мы хорошо снаряжены и наверняка вернемся домой. Я
совершенно спокоен в этом отношении, никакого несчастья быть не может, я уж
позабочусь, и рано или поздно я вернусь.
Ты, дорогая моя, хочешь, чтобы я взял наши деньги, чтобы собрать
нуж ную сумму. Какая ты добрая и великодушная, и как я горжусь тобой! По
счастью, это дело как будто улаживается, как ты, наверное, уже слы шала от
Александра, и эта забота отпала".

Все-таки он сделал доклад в Бергене, как было решено. Но публике
пришлось прождать его почти полчаса, потому что, как раз когда ему надо было
одеваться, хлынули потоком сче та, а разобравшись в них и надев фрак, он, к
своему ужасу, обнаружил, что в кают-компанию вошла целая группа американ
ских туристов. Они пришли познакомиться с ним и осмотреть корабль.
Вдоль всего побережья толпился народ. То и дело с берега слышалось
"ура" - то это была стайка детей, то крестьяне и ры баки, которые стояли и
смотрели вслед кораблю. Груженые пароходы выходили из гаваней и
приветствовали их музыкой и пением. Битком набитые людьми большие туристские
пароходы салюто вали и поднимали флаги, и повсюду выходили в море маленькие
лодки и поджидали "Фрам". Мужчины вставали и размахивали шляпами, женщины -
платочками.
"Довольно неловко принимать все эти почести, не успев еще ничего
совершить",- писал в дневнике Нансен.
В каждой гавани его ждали письма и телеграммы от Евы, и из всех мест,
где они по пути останавливались, Фритьоф писал и телеграфировал ей. Эти
письма были самым большим утешением для них обоих в последующие три года, и
оба не раз их пере читывали.
Ева уверяла, что она уже "пришла в норму" и Фритьофу не надо о ней
беспокоиться. Она опять дает уроки, встреча ется с людьми, Лив растет и
умнеет. Сколько бы лет ни про шло - три, четыре года,- она все равно будет
ждать с верой и надеждой.
В Тромсе лето кончилось, и Полюс послал им навстречу сви репую метель.
Зимняя погода сопровождала их вплоть до Варде, последнего норвежского порта.
Здесь их встретили с большой тор жественностью. Весь фьорд был усеян
лодками, люди дожидались на улицах еще с вечера. Многие приехали издалека и,
воспользо вавшись случаем, устроили сбор средств на покупку нового боль шого
барабана для городского духового оркестра, который назы вался "Северный
полюс". Вечером в честь команды "Фрама" были устроены роскошные проводы, на
которых прозвучало множество речей. Еву тоже вспомнили, и так хорошо, что
Фритьофу с трудом удалось удержаться от слез.
Нелегко было собрать всех членов команды "Фрама", когда пришло время
отправляться в путь. Все знали, что никаких пиру шек на "Фраме" уже не
будет, и, конечно же, всем хотелось выпить на прощанье.
В последнюю ночь на вахте стоял сам Нансен. Все было го тово. Лоцман
Хогенсен, провожавший их от Бергена, сошел с ко рабля и забрал с собой всю