"Лив Нансен-Хейер. Книга об отце (Ева и Фритьоф) " - читать интересную книгу автора

помощи. Кристиансен тоже свалился с са ней и немного погодя запыхавшись
добрался до Нансена. Теперь они сидели вдвоем и ждали.
"Здорово!" - крикнул Свердруп, радуясь быстрой езде, но никто ему не
ответил. Через несколько минут он повторил уже погромче: "Здорово ведь, а?"
По-прежнему никакого ответа. Про ехав еще немного, он закричал во всю
глотку: "Ну скажите, разве не великолепно идем!" Сзади опять никто не
отозвался. Теперь уж это показалось ему немного подозрительным. Он развернул
сани, заглянул за парус, и тут лицо у него вытянулось.
В конце концов все нашлись. Вещи подобрали и привязали к саням. Нансен
сменил Свердрупа на передних санях, и час за часом они мчались все дальше
вниз. Уклон делался все круче, ветер так и свистел в ушах. Вдруг они
услышали радостный крик с других саней: "Земля!"
Да, так и есть. Из снежного вихря проступила темная вершина горы, а
южнее - другая, пониже. Вскоре вершины опять скрылись, но все равно они были
там! Сомнений не было - экспедиция приближалась к побережью. Спустились
сумерки, но людьми овла дело нетерпение, они продолжали мчаться вперед. На
бешеной скорости Нансен заметил в снегу поперек пути что-то подозри тельно
темное и длинное. В последний миг он резко свернул в сто рону. Сани
остановились на краю широкой трещины. Нансен встал на лыжи и пошел вперед,
разведать путь. Подойдя к темному пятну, он сперва пробовал его лыжной
палкой и подавал знак остальным. Нельзя было допустить, чтобы сани Свердрупа
и Кри-стиансена провалились в трещину вместе со всей поклажей.
На ночлег все-таки пришлось остановиться. Они попали в мест ность,
испещренную поперечными трещинами и глубокими про пастями. Но впереди была
земля, которую они уже видели. Она высоко поднималась над поверхностью льда
и простиралась на юг насколько хватало взгляда, призрачная в лунном свете.
На резком ветру не скоро удалось поставить палатку, однако праздничный
ужин, который заранее был назначен на тот день, когда покажется чистая ото
льда и снега земля, пришлось отложить. Они разделили на части кусочек
швейцарского сыра и, усталые, забрались в спальные мешки. Только тут Нансен
за метил, что обморозил все пальцы. Растирать их снегом было поздно, и
теперь они медленно отходили, причиняя отчаянную боль. Он долго не мог
уснуть.
Выглянув наутро из палатки, путники увидели великолепное зрелище.
Горные пики и округлые вершины купались в лучах солнца. Высоко на вершинах
лежал только что выпавший снег, черные борозды прорезывали его. Можно было
заключить, что горы вплотную подступают к берегам фьордов. Завтрак был обиль
ным, как никогда. Даже Равна сиял точно ясное солнышко. Он сказал, что чует
запах земли и мха.
И тут они сделали неприятное открытие. Вечером все были так измотаны,
что и Нансен, и Свердруп забыли завести хронометр. Они утешились тем, что
раз берег так близко, то можно, пожалуй, определить долготу и без
хронометра. Хуже, что они забрались в местность, окруженную со всех сторон
трещинами, и всем стало не по себе при мысли о том, мимо каких ловушек они
прошли в обманчивом лунном свете, полуослепшие от усталости.
Положив лыжи на сани, они пошли дальше пешком. Труднее всего было
править санями. Они сдерживали их, тормозя изо всех сил, продвигаясь вперед
буквально сантиметр за сантиметром. В довершение всего разразился шторм с
градом, и сани стало бросать ветром из стороны в сторону.
В течение многих дней путь был таким же тяжелым, к тому же их все