"Лив Нансен-Хейер. Книга об отце (Ева и Фритьоф) " - читать интересную книгу автора

лучше, чем здесь.
Но чтобы уж покончить с этим, я хочу утешить тебя и сказать, что я
решил остаться в музее до осени, а дальше будет видно. Я тебя настоя тельно
прошу - когда ты прочтешь это письмо, перестань об этом думать. Будь спокоен
за твоего Фритьофа, он совсем не такой неосторожный, как ты думаешь, и не
собирается поступать необдуманно. Не беспокойся больше, бедный отец.
Будь здоров, мой дорогой отец. И если я невольно причинил тебе
боль, то во всяком случае не по злому умыслу. Прости твоего сына Фритьофа".

Но Фритьоф очень ценил профессора Коллета и его мнение. Из письма, в
котором он говорит о приглашении из Америки, также видно, как рано он понял,
что однообразная работа в музее не для него и что как ученый он должен
искать себе занятия в других областях.

"Дорогой Коллет! Примите мою горячую и сердечную благодарность за
Ваше письмо, которое обнаруживает Вашу неизменную доброту и благо
желательность ко мне, а также за веру в мое будущее в области зоологии. Могу
только сказать, что получил чрезвычайно заманчивое предложение, и многое в
нем склоняет меня к отъезду, а поскольку я к тому же, видимо, обладаю
качествами, необходимыми для такой должности, что, впрочем, может быть и не
так, то, полагаю, оно мне подходит.
Правда, честно говоря, я с каждым годом чувствую в себе все меньше
склонности руководить музеем, коллекционирование также недостаточно меня
интересует, ведь не все люди в этом отношении одинаково устроены. И если я
делаю что-то в этой области, то скорее руководствуюсь чувством долга, чем
душевной потребностью.
Всегда преданный Вам Фритьоф Н."

Отправив по почте это письмо, Фритьоф вернулся в музей, погруженный в
свои мысли, и принялся за работу. Тут вошел доктор Даниэльсен.
"Ну, Нансен, как дела с нервной системой у ваших крошек?" "Спасибо, им
получше",- отвечал Фритьоф в том же тоне. "А с вашей собственной нервной
системой?" - "Тоже неплохо". Даниэльсен выглянул в окно: "Плохая погода для
донных проб. Поди, скоро потребуется новый материал?"
"И на что он только намекает?" - подумал Фритьоф. "До меня дошли слухи,
что вы собираетесь покинуть музей". Фритьоф по краснел.
"Послушайте, дорогой друг, мне кажется, вы не должны этого делать. Нет,
не прерывайте меня, я хочу вам кое-что сказать. Вам лучше заниматься здесь,
у нас, чем в Христиании. Попро сите только отпуск на год, ничто не мешает
вам получить его. Тогда вы сможете сами распоряжаться своим временем. Вам
надо все устроить так, чтобы большую часть вашего заработка употребить на
поездку. Что же касается музея, то вы сами по нимаете, что не может все
годами идти по-старому. Ручаюсь, что у вас будет должность. Под вашим
началом будет молодой чело век, которому достанутся все тернии, а вы сами
устроите все по своему желанию".
Что можно было ответить на такое предложение? Фритьоф безмолвствовал.
Ему так великодушно пошли навстречу! И как раз в нужный момент!

"Разве это не странно? - писал он в тот же вечер отцу.- Если есть
человек, который верит в своего гения судьбы, то этот чело век, я. Так часто