"Лив Нансен-Хейер. Книга об отце (Ева и Фритьоф) " - читать интересную книгу автора "Подойди сюда, дружок",- сказал он мне, голос его был очень мягок. Он
осторожно рассказал мне о том, что бабушка ушла от нас, но ей хорошо и плакать не надо. Конечно, я заплакала, хотя бы потому, что плакала мама. Потом я убежала в лес, чтобы побыть одной. Я долго ходила по лесу и думала, что никогда уже больше не увижу бабушку. Я ни как не могла этого понять. Совсем недавно она была у нас, и я сидела у нее на коленях, играя длинными звенящими селье. В лесу не было цветов, только заросли брусники. Я нарвала букет и пошла с ним домой. Но когда я сказала, что это для ба бушки, мама заплакала еще сильнее и всеобщая печаль лишь усилилась. Коре подрос. У него были золотистые локоны, он носил остро конечную красную вязаную шапочку и был ужасно мил, как гово рили все. Мне же казалось, что он глуп и совершенно не умеет играть. Когда Коре было два с половиной года, холодным ветреным зимним утром мать одела нас и сказала: "Ну, дети, погуляйте часок во дворе!" Мы мерзли и дрожали от холода и много раз стучались в дверь, просясь домой. Но отец, побывавший в походе к Север ному полюсу, безжалостно выталкивал нас назад, на мороз: "Че пуха, малыши, не сдавайтесь!" Когда отец некоторое время спустя - видно, его начала грызть совесть - вышел посмотреть на нас, он обнаружил, что Коре исчез, а я у соседей в саду. Отец бросился на розыски в чем был. Я слышала его крики с дороги: "Коре! Коре!" Он шел по следу детских саночек все дальше с холма к фьорду, по льду к мосту у впадения реки во фьорд. Там он увидел толпу. Несколько парней перегнулись через перила моста. Отец подумал, что они разыскивают Коре, что Но тут люди стали показывать на берег, и там среди деревьев отец увидел красную шапочку. У него камень с души свалился, и он так обрадовался, что после обеда до самого вечера играл с нами в гостиной. Мы строили башню из кубиков и разрушали ее. В конце концов мы опрокинули красивую китайскую вазу. Она с грохотом упала на пол. Мгновенный испуг, а мама сидит на стуле, складывает лорнет и хохочет: "Нет, вы невозможны, все трое!" III. ПЕРВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ФРИТЬОФА Могут ли все детские воспоминания претендовать на достовер ность, я не знаю. Но что такое сама достоверность? По мере того как мы становимся старше, жизнь в доме отца и матери, все круп ные и мелкие события детских лет занимают все большее место в нашем сознании; воспоминания расцвечиваются под воздей ствием всего примечательного, что произошло позже, и сливаются в одно целое с нашей последующей самостоятельной жизнью, лучше сохранившейся у нас в памяти. Свои и чужие воспоминания как бы дополняют друг друга. И вот появляется достоверность - не хуже других достоверностей. Я слышала очень много рассказов о детстве и юности отца, и мало-помалу мне и самой стало казаться, что я была свидетель ницей всей его жизни. Как сейчас вижу его - вот он сидит и рассказывает. Вы сокий лоб, изборожденный морщинами, когда он думает, раз гладился, а голубые глаза - порой такие далекие - светятся лаской и доверием. Руки его оживают, а голос! В нем часто звучала глубокая тоска, но он мог быстро переходить и в ко |
|
|