"Лив Нансен-Хейер. Книга об отце (Ева и Фритьоф) " - читать интересную книгу автора

В ответ My привлек ее к себе и по-отечески ласково сказал: "Ну что ж,
дитя, ты не одинока, это очень многие не могут по нять".
Ева вполне удовлетворилась таким ответом, он так соответ ствовал
атмосфере, царившей в ее собственном доме. Там никто не пытался делать из
пустяков неразрешимые проблемы.
Ева пользовалась всеобщей любовью дома и вне дома; каза лось бы, она
должна была расти эгоистичным и избалованным ребенком. "У нее от природы был
хороший характер,- говорила тетя Малли.- Она всегда оставалась славным
ребенком".
Сестра Евы, Элиза, была старше на двенадцать лет и задолго до того, как
Ева выросла, вышла замуж за учителя гимназии Эмиля Николаусена. Она часто
осуждала свою мать за неразум ное воспитание младшей сестры. И не без
оснований. Зато когда у Элизы появились свои дети, она баловала их не
меньше, чем матушка Сарс Еву, и Ева очень смеялась над этим.
Мне просто не верилось, что тетя Элиза может кого-то осуждать. Она была
тишайшим, смиреннейшим существом, а ее старший сын Петтер был моим самым
любимым кузеном. Он был славным, человечным, мягким, у него, несомненно,
тоже был "от природы хороший характер".
Из родственников матери самым примечательным был дядя Оссиан[30],
профессор зоологии, человек какой-то изумительной доб роты. Я думаю, что ему
ни разу не приходила в голову ни одна дурная мысль, и никто никогда не
сказал о нем ни одного дурного слова. И совершенно справедливо мать называла
его "прелестью" до конца своей жизни. Ходило много историй про то, как он
при нимает экзамены в университете. Он просто не мог причинить кому-то зла,
и даже за скверные ответы студенты получали у него хорошие оценки.
Как-то одной студентке достался билет, в котором спрашива лось, почему
птицы поют весной. Она долго обдумывала ответ и наконец заявила: "Они
воздают хвалу Господу". С самой привет ливой улыбкой профессор Саре ответил:
"Едва ли". И конечно, она, как все остальные, получила единицу с плюсом[32],
профессор истории, был более земным. Он был, что называется, с огоньком и
мог в сердцах стукнуть кулаком по столу. Седовласый, с длинной бородой,
карими глазами и орлиным носом, он, точно ветхозаветный пророк, восседал за
своим пись менным столом. Смолоду он был красавцем, и тетя Малли расска
зывала, что многие дамы на него заглядывались. До последних дней жизни он
был окружен поклонницами.
Никто не знал, каким добровольным лишениям подвергали себя эти старые
холостяки в молодости. Несомненно только, что ни тому, ни другому и в голову
не пришло, что они вовсе не обя заны жить по-прежнему вдвоем в старой своей
детской комнате и отдавать все свое профессорское жалованье матушке Сарс.
Вдвоем они содержали мать, младших братьев и сестер.
В их доме собирались ученые, писатели, артисты и политики. Душою
общества, собиравшегося по воскресеньям в салоне гос пожи Сарс, был Эрнст.
Сама она умела занять гостей интерес ными рассказами, а Ева и Малли пели.
Началось все с того, что у дядюшек стали бывать коллеги, которых они
принимали в своей комнатке, беседуя о политике и науке. Фру Сарс
заинтересовалась этими беседами и тоже захотела в них участвовать. Она стала
приглашать всех в гостиную. Я была слишком мала, чтобы бывать в бабушкином
салоне, но слышала о нем от тети Малли; она го ворила, что время от времени
его посещал брат бабушки, поэт Вельхавен, правда, он только стоял в дверях,
саркастически огля дывая общество, и не принимал участия в спорах.