"Лив Нансен-Хейер. Книга об отце (Ева и Фритьоф) " - читать интересную книгу автора

время натянут. Ни разу мы не вернулись домой, не наловив рыбы на обед для
всей семьи.
Мама весь день пела и смеялась: помощников у нее было до вольно, а дети
росли прямо-таки на глазах. Летом к нам то и дело приезжали друзья и
родственники. Каждый год у нас гостили профессор Торуп с Анной Шет - Доддо и
Да, тетя Малли с дядей Ламмерсом и старый художник Кнут Бергслиен.
Как-то раз даже дядя Эрнст и дядя Оссиан выбрались в нашу горную глушь.
Дядя Оссиан, не успев приехать, тут же отправился на лодке по озеру и сачком
наловил в иле полную консервную банку всяких букашек. Затем посадил их в
стек лянные банки и увез с собой. А дяде Эрнсту заняться было нечем, хотя он
добросовестно принимал участие в наших пик никах. И дядюшка Оссиан
участвовал в этих прогулках и даже оказался лучшим ходоком, чем его брат,
хотя в свое время дядя Эрнст одним из первых вместе с Осмундом Винье[101]
пешком исходил норвежские горы. Теперь у него и спина согнулась, и ноги
плохо слушались, но, забравшись на гору Велебу и уви дев оттуда далекую
вершину Гаусты[102], он как-то весь повеселел и приободрился.
Тете Малли с дядей Ламмерсом жизнь в горах была по сердцу, они вносили
радость и веселье в нашу повседневную жизнь и в наши походы. Они бы с
удовольствием пожили у нас подольше, но каждую осень им надо было
отправляться в турне с кон цертами народных песен, и потому они рано уезжали
репетиро вать. Маму всегда очень огорчал их отъезд, больше всего потому, что
"они сами себя обижают".
Мама очень любила побаловать одинокого старика Бергслиена и радовалась,
глядя, как он весело семенит по дому - маленький, добродушный, в заношенной
одежде, никогда не расставаясь со своим альбомом, время от времени делая
зарисовки.
Мы все любили встречаться за обеденным столом, но никому из нас это не
доставляло столько радости, как Бергслиену.
И конечно же, тут был наш милый домашний врач доктор Йенсен. Приехав,
он брался за рыбную ловлю, считая делом чести обеспечить дом форелью. Мама и
доктор Йенсен чувствовали себя великолепно в обществе друг друга. Он
восхищался мамой и лю бил нас всех. Мы его тоже любили. Ведь всех нас он
лечил от болезней и был для мамы утешителем и опорой, когда ей прихо дилось
бороться за нас. У него самого было много забот, и приез жал он к нам
осунувшийся и измотанный своей тяжелой работой, так как был единственным
врачом на весь Берум, но стоило ему часок-другой подышать воздухом Серкье,
как он забывал обо всех своих заботах и неприятностях.
Даже сдержанный Доддо и тот в Серкье становился веселым. Он с его
классическим профилем и изящной фигурой считался красавцем, многие
заглядывались на него, он и сам знал это. По происхождению Доддо был
датчанин и по-норвежски говорил с датским акцентом, многие находили это
"пикантным".
Но один человек восхищался им больше, чем все остальные. Это была Да.
Они были неразлучны, и я никак не могла понять, почему они не поженятся. Но
когда я спросила об этом тетю Малли, та мне потом сказала, что, кажется, сам
Доддо больше оча рован мамой, а тут уж, понятно, другим трудно тягаться. А
мама сказала, что Да, разумеется, умная и чудесная и Доддо приве редничает.
Он был музыкантом, знал обо всем на свете и в лю дях разбирался, пожалуй,
чересчур хорошо, так что угодить на него было трудно. Однако же Сарсов и нас
он любил, и мы его тоже.