"Фернандо Намора. Живущие в подполье " - читать интересную книгу автора

глазницы на лице крестьянки (так непохожей на ту, что неделю назад проходила
вдалеке по тропинке или уже замененной, уже разрушенной образом спутницы
слепого - но где вспышка гнева? Где яростное возмущение лукавым и
подобострастным безразличием?), не прикрытом влажной тряпкой, достал из
кармана кисет с табаком и неожиданно для себя произнес:
- Я уже знаю от Малафайи, что вы были здесь в прошлое воскресенье. Вы
уехали раньше, чем я приехал.
Она восприняла его слова точно похвалу и оживленно ответила:
- Вы ошибаетесь. Наверное, здесь была моя сестра. Она любит называться
моим именем. Впрочем, если уж быть справедливой, мы обе взяли материнскую
фамилию.
- Презрение к мужской линии? К отцу или мужьям?
- Возможно, и к тому, и к другим. А вы, однако, не очень-то
гостеприимны, вам не кажется?
Васко засопел, делая вид, будто поглощен тем, что набивает трубку.
Придется терпеть ее общество, ведь у него нет другого выхода. И так как
нежданная собеседница была все же более приятной (а главное, больше его
интересовала), нежели те, что, совсем утратив дар речи, напивались под
соснами на удивление ясному летнему вечеру, он принялся разглядывать ее
теперь уже без стеснения и о любопытством, которому мешало прежде
присутствие Марии Кристины. Перед ним была самка, нисколько не пытающаяся
это скрывать. Женщина до кончиков ногтей. Невозможно было представить, что
она жена привезшего ее сюда вялого и молчаливого мужчины и мать девочки,
которая, едва оказавшись среди людей, стала искать нору, чтобы спрятаться. И
тем не менее это было так.
Она сделала несколько шагов по мастерской и, не глядя на Васко,
проговорила:
- Если бы я знала, что вы из-за меня прервете работу, я бы не пришла.
Впрочем, вряд ли найдется мужчина, которому не понравится, что я за ним
наблюдаю...
Васко не терпелось задать ей один вопрос, но он покраснел, сообразив,
что здесь никто не помешает ей ответить с предельной откровенностью.
Бдительность Марии Кристины проявлялась достаточно недвусмысленно и
бросалась в глаза даже посторонним. А разве ревность, которая вспыхивает
прежде, чем появится причина, не была желанным вызовом для таких женщин, как
Жасинта? Когда же наконец он наберется смелости и сам примет участие в
словесном поединке?
- Довольно об этом. Вы пришли, и все тут. Теперь нам ничего не
остается, как стать хорошими партнерами и вместе постараться избежать
общества наших друзей.
- Значит, я могу рассчитывать на ваше гостеприимство, пусть даже против
воли, не так ли? - И улыбнувшись то ли поощрительно, то ли насмешливо, она
сжала почти у плеча руку Васко в тот момент, когда он поднес ей огонь. -
Конечно, мне надо было вести себя осторожней, чтобы вы не заметили, как я
стою у двери, застыв в восхищении, но я никогда не отличалась благоразумием.
А потому заслуживаю наказания за свое безрассудство.
- Наказания?
- Я не увижу продолжения вашей работы. Наслаждение было мимолетным...
Теперь я понимаю, что час может показаться мгновением. Прежде всего,
разумеется, вам, но и тем, кто находится рядом, тоже. - Она выдохнула дым. -