"И.М.Нахов. Философия киников " - читать интересную книгу автора

В истории античной общественной мысли можно с уверенностью
зафиксировать, пожалуй, единственный случай, когда идеи философской школы,
стихийно вобравшей в себя протест свободной угнетенной бедноты и даже рабов,
получили сравнительно широкое распространение. Факт, сам по себе не
вызывающий удивления, если иметь в виду плюрализм философских концепций,
вдохновленных идеологией рабовладельцев и входивших в систему их
мировоззрения. Этой единственной школой был кинизм*. Основателями и первыми
приверженцами новой философии были выходцы из неполноправных, социально
ущемленных слоев и угнетенных классов (незаконнорожденные-нофы,
чужестранцы-метэки, вольноотпущенники, изгнанники, рабы, женщины). Чтобы
убедиться в справедливости сказанного, достаточно ознакомиться с биографиями
Антисфена, Диогена, Монима, Биона, Мениппа и др. Встречались среди них и
люди, решительно порвавшие со своим классом и ушедшие "в народ" (Кратет,
Гиппархия, Метрокл, Керкид и др.). Но как ни важен факт социальной
нринадлежности, гораздо показательнее и доказательнее содержание этой
бунтарской философии, в которой бурлили презрение и ненависть к существующим
порядкам, к рабовладельческой ортодоксии и прославлялась непритязательная и
честная жизнь бедняков. "...Мы должны брать за основу не лица и не группы, а
именно анализ классового содержания общественных течений и
идейно-политическое исследование их главных, существенных принципов", -
указывал Ленин*.

Нигилизм, воинствующий индивидуализм попираемой личности, требующей
свободы и автономии, и антиобщественный, т. е. направленный против
рабовладельческого государства, пафос киников - один из первых симптомов
распада полисов, девальвации всей господствующей коллективистской полисной
идеологии, основанной на солидарности, круговой поруке эксплуататоров и
кризиса классической рабовладельческой цивилизации. Возникнув на рубеже двух
эпох - в конце V и в начале IV в. до н. э.- киническая философия впитала в
себя и отразила противоречия полисной морали, девальвацию традиционных
идеалов и ценностей, утрату веры в незыблемость и разумность старого,
привычного мира, в свободы, гордо и самонадеянно прокламируемые афинской
демократией. В кинизме, как лучи света в линзе, прихотливо
сконцентрировалось то, что думали свободные ремесленники и безземельные
крестьяне, неполноправные метэки и нофы, трудящиеся и люмпен-пролетарии,
близкие к народу интеллигенты, вольноотпущенные и рабы, которые в эпоху
кризиса рабовладения, как было замечено*, были не так уж далеки друг от
друга. В этой философии слышались даже отголоски протеста и чаяний
бесправных аттических женщин. Ее социальная база росла по мере
прогрессирующего разорения среднего и мелкого свободного собственника и
труженика, основы полисной устойчивости. В силу исторической ограниченности
и пестроты социального состава учение киников страдало рядом кричащих
противоречий, а на протяжении своей многовековой истории оно
трансформировалось и меняло свой характер, становясь то более ригористичным,
то более мягким и снисходительным к слабостям людей ("гедонизирующий
кинизм"), что в последнем случае было связано с усталостью масс и
бесперспективностью их борьбы.

В глазах близоруких современников и не менее ограниченных потомков
киническое движение компрометировали шарлатаны и обманщики, в своекорыстных