"Евдокия Нагродская. Гнев Диониса [love]" - читать интересную книгу автора

русское. Элегантно и просто.
Лицо не правильное, но очень красивое. Прекрасный лоб с выдающейся
линией густых бархатных, слегка сходящихся бровей, прямой, тупой, даже как
будто немного вздернутый, нос, рот нежный, нижняя губа чуть-чуть короче, а
подбородок широкий и сильно выдающийся. Какие удивительные ресницы! Глаза
опущены, но они, верно, хороши.
Жаль, что нет камеры, - можно бы было незаметно щелкнуть. Лицо это
пригодилось бы для картины.
Сколько ему может быть лет? Эти гладко бритые лица обманчивы, но,
наверное, не меньше тридцати. В юности на щеках были ямочки, около глаз
легкие морщинки... Наверное, тридцать, а впрочем, может быть, сильно пожил
малый.
Экая гущина волос, гладко причесанных и разделенных сбоку ровным
пробором. Над лбом одна прядь лежит немного выше. Волосы черные, с
красноватым отливом и ужасно блестящие - верно, напомадился. Воображаю,
сколько пыли насядет за дорогу.
Переменил положение, закинул ногу на ногу, фигура очень стройная,
изящная, совсем юношеская, но рост невысокий. Он моему Зигфриду не
достанет, пожалуй, до плеча. Нет, достанет - он кажется немножко выше
меня. Какой он может быть национальности? Я бы сказала - южный француз или
северный испанец.
Поезд останавливается.
Мой спутник взглядывает в окно, потом на меня, быстро меняет позу и
говорит;
- Pardon, madame!
- Не стесняйтесь, пожалуйста, - говорю я по-французски. - Если вы
будете стесняться, я не буду чувствовать себя свободно.
"Ну и глаза, - думаю я, - черные, глубокие, огромные".
- Я вижу, - продолжал он смеясь, - что вам хочется лечь. Лягте,
курите, если вы курите, и давайте не замечать друг друга.
Он благодарит и улыбается. Какие красивые, немного крупные, зубы. При
улыбке заметны ямки на щеках. Ну, улыбнись-ка еще, у тебя это красиво
выходит. Но он не улыбается, берет своего Бодлера и усаживается поглубже.
Я опять смотрю в окно и опять начинаю думать о моей миссии, Илья не
высказывался, но, очевидно, ему страшно хочется, чтобы я понравилась им.
Я могла составить себе очень туманное понятие об этом семействе по
рассказам Ильи и их письмам к нему. Мать овдовела, когда Илья кончал
университет. Их было что-то восемь или девять человек детей, но средние
дети умерли и осталось двое старших, Илья и Катя, и двое младших. Мать не
имела других средств, кроме крошечной пенсии и дома с садом в С. Чтобы
поднять на ноги младших детей, они с Катей открыли приготовительный
пансион для девочек, Старшая сестра совершенно отдалась этому пансиону. Ей
уже 2 8 лет, младшей восемнадцать. Илья говорит, что это милая,
жизнерадостная девушка-ребенок, Брат, кончающий гимназию, годом моложе -
ну, этот не в счет. Что тут делать, чтобы понравиться им всем? Чем их
возьмешь?
Может быть, мой талант художницы?.. Фу, как болит висок... Но мой
художественный талант ничего не сделает. Очевидно, им нравятся только
тенденциозные сюжеты: умирающая мать, важная барыня, из коляски подающая
милостыню оборванной женщине с желто-зелеными детьми. В таких случаях дети