"Дмитрий Дмитриевич Нагишкин. Сердце Бонивура" - читать интересную книгу автора

только наши подпольщики не сумеют сделать!.. Надеюсь, на днях Нина и Семен
будут на свободе и в безопасности.
Козлов облегченно вздохнул, и глаза его засветились любопытством. Он
спросил, невольно понижая голос:
- Имеешь план?
Но Виталий, пропустив мимо ушей вопрос Козлова, кивнул головой на
кадет, маршировавших вдоль казарм:
- Чего такой парад?
- Адмирала Старка сегодня ожидаем.


3

В 1922 году в руках белых, и то под охраной японских штыков, оставался
небольшой клочок русской земли - Владивосток и часть области.
Побережье давно контролировалось партизанскими отрядами. Основной базой
их было Анучино, где советская власть, с небольшими перерывами, существовала
почти с 1917 года. Второй базой была бухта св. Ольги, где партизаны
чувствовали себя настолько уверенно, что могли созывать съезды, проводить
военное обучение партизанского молодняка и наносить существенные удары белым
в таких бухтах, как Терней, Джигит, Кеми - вплоть до Самарги. Отряд
Кожевниченко доходил и до самой Императорской гавани. Партизаны заставили
убраться из Тетюхе американский гарнизон, прикрывавший грабеж
серебро-свинцовых месторождений...
Рабочие районы Владивостока тоже, по существу, не подчинялись белым.
Незримые нити тянулись из города в таежные районы, соединяя их неразрывными
узами. И если вдруг из депо Первая Речка или из мастерских Военного порта
исчезал кто-то из молодых или пожилых рабочих, кому угрожал призыв или к
кому слишком внимательно присматривались шпики, лесными тропами уходил он -
и одним партизаном становилось в сопках больше... Партизаны бывали и во
Владивостоке, и на Первой Речке, и на Второй Речке, зная, что каждый рабочий
дом - их прибежище. Они получали подробную информацию о всех передвижениях
белых, покупали оружие у солдат, похищали из складов...
В самом городе действовали руководимые Дальбюро ЦК РКП (б) подпольные
группы большевиков; их ячейки находились на всех крупных предприятиях края.
Партийные организации работали, и ни аресты, ни убийства отдельных
большевистских вожаков не могли остановить неизбежного. Приморская партийная
организация была боевой по духу и по традициям, - ее создавали и воспитывали
такие большевики-ленинцы, как Костя Суханов - первый председатель
Владивостокского совдепа, как Сергей Лазо - партизанский вождь. И давно уже
между собой большевики называли Сухановской ту улицу, на которой жил он до
дня своей гибели. И ходивший по путям приморской железной дороги паровоз
"ЕЛ-629" - огненная могила Лазо - каждым свистком своим взывал к мести за
мрачное злодеяние, которого не могли забыть русские люди. Помнили большевики
дорогие имена, и каждый хотел походить на тех, чьи имена носил в сердце...
Героической была история приморского подполья, как героической была великая
партия, за которую многие большевики-дальневосточники отдали свою жизнь...
С севера наступала Народно-революционная армия Дальневосточной
республики, очистившая от белых Забайкалье и Приамурье, готовая нанести
интервенции последний, решительный удар.