"Дмитрий Дмитриевич Нагишкин. Сердце Бонивура" - читать интересную книгу автора

Казаки окликнули его. Паренек обернулся.
- К кому приехал? - спросил старшой - высокий пожилой казак с
благообразной седой бородой и четырьмя георгиевскими крестами на широкой
груди.
- К брату!
Второй казак протянул руку.
- Покажь документы!
- Это можно! - сказал юноша и, порывшись в кармане куртки, извлек
несколько бумажек и передал их казаку.
Казак внимательно поглядел на юношу. Тот твердо и спокойно встретил его
взгляд. Казак вернул документы.
- Мастерских Военного порта клепальщик! - сказал он старшому. - В
порядке. Увольнительная. Пачпорт...
- А ты чего не больно торопишься к брату-то? - спросил старшой. - Здесь
сегодня не толкись!..
Приезжий сделал гримасу:
- Работаешь, работаешь от темна до темна. И в воскресенье отдыху нет.
Одно слово что воскресенье: к брату приедешь, а он помогать заставит...
Каптер он Хабаровского имени графа Муравьева-Амурского кадетского корпуса.
- А-а! - протянул старшой. - Ну иди, иди, не задерживайся. А то скоро
смена.
Паренек не заставил себя упрашивать. Однако он метнул еще один камень,
который, так и зажав в руке, держал во время опроса. Он бросил его неудачно:
сильно отскочив от воды на первом же "блине", Камень перевернулся в воздухе
и пошел в воду ребром с коротким бульканьем, почти не оставив следа.
- Ключ! - сказал молодой казак.
- Ну, раз на раз не приходится! - отозвался юноша и пошел по тропинке,
углублявшейся в редколесье, за которым краснели казармы.
Молодой казак проводил взглядом удалявшуюся фигуру паренька и, когда
тот скрылся из виду, сказал, продолжая начатый разговор:
- Караулим, ловим... А кого, паря, поймаем? Рази всех переловишь?
Старик сдвинул брови, но ничего не ответил. Часовые медленно, следя за
тем, как алым пламенем разгорается заря, пошли на старое место, откуда им
был виден весь берег...
- Рази всех переимаешь? - повторил со вздохом казак.
Старшой покосился на него из-под насупленных бровей, но опять смолчал и
усиленно задымил махоркой. Молодой, не глядя на него, продолжал:
- Я, дядя Лозовой, думаю-думаю, а не могу придумать: отчего красные на
нас прут? Я под Волочаевкой был в феврале. Говорили нам, что им ни за что ее
взять невозможно. Приезжали японцы, хвалили, как все устроено... А как
поднаперли большевики... и не знай, что куды полетело! Третий Приамурский
партизанский через полотно ударил, а которые перед нами стояли, то прямо на
рожон, через проволоку... шинеля побросали на нее да как по мосту и пошли!
Морозяка - сорок пять, не меньше, а им, красным-то, видно, черт не брат! Мы
было стали косить их, а тут с тыла конники Томина... Ну и зачесали мы
оттуда... - Он помолчал и спросил: - У них как, командиры-то старые или
свои?
- И старые, да и свои есть... - ответил в бороду старшой.
- А старые-то откуль же взялись?
- Ну, эт-то которые перешли на сторону красных.