"Юрий Нагибин. Ненаписанный рассказ Сомерсета Моэма" - читать интересную книгу автора

Мери стала как-то "обязательнее" к этим постоянным приливам страсти, начисто
исчезла едва ощутимая даже обостренным чувством Джонса заминка - знак
пассивного сопротивления. Тайная душа Мери угадывала неведомо для нее самой,
что за спиной Джонса не так пусто, как прежде, и столь же неведомо для
своего дневного сознания она ревновала мужа.

Были очевидны и перемены в жизни Капитана. Скандальная сдава донжуана
способствовала его успеху как художника. Свет прослышал о нем и
заинтересовался. Стало модным иметь одно-два полотна этого героя-любовника,
"пирата", "морского разбойника", завладевшего женой баронета Джонса. Сам
баронет был слишком взыскан удачей, чтобы желать ему добра. Светские люди,
не сговариваясь, делали все, чтобы поддержать "дьявольски талантливого" и
романтического отщепенца. Конечно, в широком мире Капитан оставался
безвестен, но ведь люди живут не в безбрежности, а в той ячейке, которую им
отвела судьба, Капитан и плавал-то у берегов, имея даль лишь по одну руку, а
по другую - преграду земной тверди. Но ему повезло и на суше, и на море.

За годы близости с Мери Капитан цивилизовался. Ушли в прошлое дебоши,
драки, безрассудное злоязычие, сменились и люди, ведавшие его морской
судьбой. В глазах нового начальства он слыл умелым, опытным и
дисциплинированным мореходом, которого незаслуженно держали в загоне. И
Капитана толкнули наверх. Нет, он не стал водить океанские лайнеры,
китобойные флотилии или гигантские нефтеналивные суда, которые почему-то
нередко гибнут в самых рыбных местах и возле пляжей, ускоряя экологический
кризис, но он оторвался от прибрежной полосы. Теперь океан предлагал ему
свою грандиозную ненужность во все четыре стороны. И наконец настал тот
великий день, когда он впервые пошел не старпомом, а капитаном на
экспедиционном судне и не куда-нибудь - на Джорджес-банку, а это для морской
души что Мекка для мусульманина. Сладко было произносить мужественное,
щекочущее гортань и нёбо слово: "Джорджес-банка".

Как на грех, Мери никогда не слышала об этой океанской ямине.
- Можно ли быть такой дурой? - даже не разъярился, а затосковал
Капитан. - Такой непроходимой дурой!
- Хорошо, я дура, - смиренно сказала Мери. - Но объясни мне, что это
такое.
- И не подумаю. Не знать Джорджес-банку!.. И ты хочешь быть подругой
моряка!
- Я хочу другого, - тихо сказала Мери, - быть женою моряка. Подруга я
уже сто лет.
- Одинокий путник идет дальше других, - подумав, сказал Капитан.

Мери разрыдалась. Сколько лет ждала она, что Капитан ее позовет,
позовет навсегда, сколько лет жила мечтою о полном соединении с ним. Ей до
судорог надоело быть неверной женой, грешной матерью, нарушительницей
общественной морали, она уже немолодая женщина, неужели не заслужила она
права на покой? Ее любовь, терпение, преданность - все ничего не стоит перед
какой-то Джорджес-банкой, будь она проклята! И почему мужчины в трудную
минуту прикрываются чужими словами?..