"Юрий Нагибин. Ненаписанный рассказ Сомерсета Моэма" - читать интересную книгу автора

грозит, и слезы набегали на глаза...

И все-таки это была жизнь. Терпкая, грубая, горькая, упоительная жизнь,
а не скакание с жердочки на жедочку по золотой клетке.

Все оборвалось в ней, когда. Капитан объявил, что уходит в плавание.
Она зарыдала, и он, видимо не ожидая такого взрыва горя, тронутый до
растерянности и потому сразу обозлившийся, резко прикрикнул: "Хватит реветь!
Забыла, что твой скарабей возвращается?" - "Забыла", - честно призналась
она. И он впервые допустил, что близость с Мери - не прихоть заевшейся
барыньки, не магическое, но краткое действие его чар, которые развеются с
приездом настоящего хозяина, а нечто совсем иное, никогда им не испытанное,
то, что люди называют любовью.

Он не знал, что делать с этим даром, а мыслишка, что его хотят опутать,
связать по рукам и ногам, лишить мужской свободы, превратила растерянность в
панику. Но он тут же понял, что его свобода и безответственность
гарантированы Джонсом-отцом, Джонсом-сыном, всем мощным семейным сцепом, и
успокоился, остались благодарность женщине и гордость собой. Вот что значит
сильная личность: с какой легкостью он, безродный скиталец, морской бродяга,
бедный художник, опрокинул замок, возводимый многими поколениями Джонсов!

Мери не догадывалась об этих мыслях Капитана. Она впервые поверила, что
тоже нужна ему, так почему же не скажет он простого слова: останься. Она
готова была ехать с ним в Саут-энд и терпеливо, как положено моряцким женам,
ждать его возвращения из плавания. Но заветное слово так и не сорвалось с
сухих, обвет ренных губ Капитана. Как может он при его бешеном, необузданном
нраве мириться с ее возвращением к Джонсу? Лучше бы он убил ее. Но Капитан
молча укладывал свой скудный багаж и даже не огрызался на бессмысленные
просьбы беречь себя и свой талант, следить за здоровьем, не пить и хоть
немного помнить о бедной Мери. Насчет переписки Мери не заикалась. Капитан
давно предупредил, что не признает эпистолярной формы общения.

Она проплакала весь путь до дома, рыдала всю ночь, с грустью подумала
утррм, что Капитан уже ушел в плавание, и по контрасту вспомнила, что
вечером приезжает муж.

Это не вызвало в ней никаких чувств - ни дурных, ни хороших, было
естественно, что Джонс возвращается в свой дом. Надо сделать необходимые
распоряжения, позаботиться об ужине. Джонс, обходившийся в экспедициях
сушеным мясом, консервами и сухарями, дома становился гурманом, ему подавай
все самое лучшее. Пустые домашние заботы неожиданно доставили ей
удовольствие. Этим хоть как-то заполнялась объявшая ее пустота. Надо было
купить цветы. Джонс обожал ее букеты, которые она и правда умела составлять
с неподражаемым искусством. Потом она вспомнила, что на каникулы приедет
сын. Последнее время она запрещала себе думать о нем, и это ей удавалось. Но
сейчас можно было порадоваться свиданию.

Джонс не любил, когда его встречали. С аэродрома он приехал на такси,
вид у него был такой, словно он явился не из тягчайшей экспедиции, а из