"Юрий Нагибин. Богояр (про войну)" - читать интересную книгу автора

ластился котенком. Горячие люди отходчивы. Скворцов не горячился. У него
была железная выдержка, умение дожидаться своего часа, и тогда он шел до
конца. И еще - он безошибочно отличал необходимость от мнимых возможностей,
которыми так часто обольщаются слишком самолюбивые и обидчивые люди.
Конечно, у него в жилах текла кровь, не водица, и он совершал промашки, но
не упорствовал в них. В свое время он сделал несколько добросовестных и
несуетливых попыток проверить, насколько может освободиться от Анны, хотя бы
ослабить путы, но оказалось, что с другими женщинами он испытывает вначале
скуку, потом отвращение, и смирился со своим пленом. Но коли так, надо
получать от нее максимум радости, не претендуя на то, чтобы ей так же
радостно было с ним. В конце концов, это ее личное дело. Скворцов
приспособился и к этому ее состоянию. Не терпел он лишь тех ее угрюмых
выпадений из действительности, которые в последнее время случались все чаще:
похоже, что этим отмечено и начало их путешествия, обещавшего быть столь
приятным. Надо принимать срочные меры, иначе все пойдет прахом. Лучший
способ - озадачить ее, заставить изворачиваться, лгать или оправдываться.
- Ты думаешь о Пашке? - спросил он с нарочитой прямотой.
- Я думала о том,- сказала она, ничуть не удивленная диковатым
вопросом,- что, явись сейчас Пашка, нам не о чем было бы говорить. "Ты
замужем за Алешкой?.. Дети есть?.. Кем ты работаешь?.. А Скворцов?.." Ну,
еще что-нибудь о квартире, зарплате. Те же вопросы задала бы ему я. А дальше
что?..
Скворцов промолчал. Он не ждал такого ответа, полагая, что она сама не
может определить образ смутного томления, насылаемого придвинувшейся
старостью. Грубая конкретность ее мыслей сбила его с толку. Они впервые
отправились в маленькое путешествие всей семьей, у них прекрасная
каюта-люкс, издалека доносится музыка, их не настигнет здесь ни телефонный
звонок, ни внезапный наскок доброго знакомого, наконец-то можно
расслабиться, перевести дух после трудной недели, сплотиться против
холодного и всегда опасного мира, а у нее в мозгу - этот давно истлевший
мертвец.
- Любопытно,- продолжала Анна с той же неумной доверительностью,- когда
расстаются, даже на короткий срок, люди, все время общающиеся друг с другом,
они переполнены новостями и соображениями. Когда проходят годы, а
десятилетия и подавно, даже самым близким нечего сказать друг другу. Мы
сцеплены чепухой, повседневностью, бытовыми мелочишками, сдуло эту пену, и
все - пустыня...
- Наверное, ты права...- протянул Скворцов и вдруг переиграл всю игру:
- Но я имел в виду другого Пашку - нашего сына.
- А-а!..- Не было и тени замешательства, хотя она принадлежала к людям,
остро ощущающим собственные промахи, и Скворцова кольнуло: уж не разгадала
ли она его уловку? - А чего о нем думать? С ним все в порядке.
- Ты так считаешь?
- Дитя своего времени. Перебесится, будет, как ты.
- Что общего? Разве я бесился?
- Нет?.. А при чем тут ты? - в голосе прозвучало раздражение.
- Мы так совсем запутаемся. Речь шла о нашем сыне. Ты его не любишь.
- Я смертельно боялась за него, пока он был маленький. Потом все меньше
и меньше. А сейчас успокоилась. Он меня не интересует.
- Это жестоко!