"Владимир Набоков. Бахман" - читать интересную книгу автора

В нем сочеталась какая-то неземная робость с озорством
испорченного ребенка. С Перовой он почти не говорил. Когда она
увещевала его, брала за руки, он вырывался, хлопал ее по
пальцам, пискливо вскрикивая, словно легчайшее прикосновенье
причиняло ему раздражительную боль, и потом долго плакал,
накрывшись одеялом. Появлялся Зак, говорил: надо ехать в
Лондон, в Рим,- и Бахмана увозили.
Три года продолжалась их странная связь. Когда Бахмана,
кое-как освеженного, подавали публике, Перова неизменно сидела
в первом ряду. Во время далеких гастролей они останавливались в
смежных номерах. Несколько раз за это время Перова видалась с
мужем. Он, конечно, знал, как знали все об ее восторженной и
верной страсти, но не мешал, жил своею жизнью.
- Бахман мучил ее,- настойчиво повторял мне господин
Зак.- Непонятно, как она могла его любить. Тайна женского
сердца! Я видел собственными глазами, как в одном доме, где они
были вместе, маэстро вдруг защелкал на нее зубами, как
обезьяна, и знаете - за что? Она хотела ему поправить галстук.
Но играл он в те дни гениально. К тому времени относится его
симфония D-молль и несколько сложных фуг. Никто не видел, как
он писал их. Самая интересная - так называемая "Золотая фуга".
Слыхали? Тематизм в ней совершенно своеобразный. Но я говорил
об его капризах, об его растущем помешательстве. Ну так вот.
Прошло, значит, два года. И вот однажды в Мюнхене, где он
выступал...
И Зак, подходя к концу своего рассказа, все печальнее, все
внушительнее щурился.
Оказывается, что в ночь приезда в Мюнхен Бахман удрал из
гостиницы, где, как обычно, он остановился вместе с Перовой.
Через три дня должен был состояться концерт, и потому Зак
находился в истерической тревоге. Поиски ни к чему не привели.
Дело было поздней осенью, хлестал холодный дождь. Перова
простудилась и слегла. Зак с двумя сыщиками продолжал
исследовать кабаки.
В день концерта позвонили из полиции, что Бахман найден.
Он был ночью подобран на улице и в участке отлично выспался.
Зак молча повез его из участка в театр, сдал его там, как вещь,
своим помощникам, а сам поехал в гостиницу за фраком. Перовой
через дверь он доложил о случившемся. Потом вернулся в театр.
Бахман. надвинув на брови черную фетровую шляпу, сидел в
артистической и печально стучал пальцем по столу. Вокруг него
суетливо шептались. Через час в огромной зале публика стала
занимать места. Светлая белая эстрада, с лепными украшениями по
бокам в виде органных труб, и блестящий черный рояль, поднявший
крыло, и скромный гриб стула ожидали в торжественной праздности
человека с мокрыми мягкими руками, который сейчас наполнит
ураганом звуков и рояль, и эстраду, и огромный зал, где, как
бледные черви, двигались, лоснились женские плечи и мужские
лысины.
И вот Бахман вбежал. Не обратив внимания на грохот