"Владимир Набоков. Истребление тиранов" - читать интересную книгу автора

Владимир Набоков.

Истребление тиранов

1

Росту его власти, славы соответствовал в моем воображении
рост меры наказания, которую я желал бы к нему применить. Так.
сначала я удовольствовался бы его поражением на выборах,
охлаждением к нему толпы, затем мне уже нужно было его
заключения в тюрьму, еще позже- изгнания на далекий плоский
остров с единственной пальмой, подобной черной звезде сноски,
вечно низводящей в ад одиночества, позора, бессилия; теперь,
наконец, только его смерть могла бы меня утолить.
Как статистики наглядно показывают его восхождение,
изображая число его приверженцев в виде постепенно
увеличивающейся фигурки, фигуры, фигурищи, моя ненависть к
нему, так же как он скрестив руки, грозно раздувалась посреди
поля моей души, покуда не заполнила ее почти всю, оставив мне
лишь тонкий светящийся обод (напоминающий больше корону
безумия, чем венчик мученичества); но я предвижу и полное свое
затмение.
Первые его портреты, в газетах, в витринах лавок, на
плакатах (тоже растущих в нашей богатой осадками, плачущей и
кровоточащей стране), выходили на первых порах как бы
расплывчатыми,- это было тогда, когда я еще сомневался в
смертельном исходе моей ненависти: что-то еще человеческое, а
именно возможность неудачи, срыва, болезни, мало ли чего, в то
время слабо дрожало сквозь иные его снимки, в разнообразности
неустоявшихся еще поз, в зыбкости глаз, еще не нашедших
исторического выражения, но исподволь его облик уплотнился, его
скулы и щеки на официальных фотоэтюдах покрылись божественным
лоском, оливковым маслом народной любви, лаком законченного
произведения,- и уже нельзя было представить себе, что этот
нос можно высморкать, что под эту губу можно залезть пальцем,
чтобы выковырнуть застреч-ку пищи из-за гнилого резца. За
пробным разнообразием последовало канонизированное единство,
утвердился, теперь знакомый всем, каменно-тусклый взгляд его
неумных и незлых, но чем-то нестерпимо жутких глаз, прочная
мясистость отяжелевшего подбородка, бронза маслаков, и уже
ставшая для всех карикатуристов мира привычной чертой, почти
машинально производящей фокус сходства, толстая морщина через
весь лоб,- жировое отложение мысли, а не шрам мысли, конечно.
Вынужден думать, что его натирали множеством патентованных
бальзамов, иначе мне непонятна металлическая добротность лица,
которое я когда-то знал болезненно-одутловатым, плохо выбритым,
так что слышался шорох волосков о грязный крахмальный
воротничок, когда он поворачивал голову. И очки,- куда делись
очки, которые он носил юношей?