"Юрий Михайлович Мушкетик. Семен Палий " - читать интересную книгу автора

отпустил Мазепу, а когда тот отъехал на посольский двор, отдал приказ
сослать Василия Голицына еще дальше - в Яренск.
Через два дня Украинцев спросил Мазепу, не хочет ли тот внести
какие-либо изменения в Коломацкие статьи, добавленные к Переяславскому
договору. Гетман счел нужным провести новую перепись казаков, чтоб мужичье,
как он говорил, не очень лезло в казаки, не то скоро самому придется за
сохой ходить. Кроме того, Мазепе захотелось, чтобы тем, кто едет в Москву
без его универсалов, не давали поместий, не то, дескать, получается большая
неурядица. Мазепе пообещали и это.
Следовало бы сказать о Палие, - дескать, он посполитых с гетманщины
переманивает. Но нет, не время, говорить ничего не надо. На приеме, когда
вспомнили Палия, царь весьма заинтересовался правобережным полковником.
Оказалось, он хорошо знал о всех событиях на Правобережье и приказал
всячески содействовать и помогать Палию.
Если жаловаться на Палия - царь может разгневаться. И так Мазепа
большие милости получил от Петра, придется чуть ли не целый обоз снаряжать
под соболей, пряности, вина и другие царские подарки. А грамоты, выданные
царем на пожизненное владение землей и поместьями!..
Задерживаться дольше в Москве Мазепа не мог. Девятнадцатого сентября он
уже мчался по дороге из Москвы на Украину: пришли новые тайные вести от
Вуеховича, - чернь совсем взбунтовалась, не хочет слушать начальство,
удирает на Правобережье, ходят слухи, будто Мазепа арестован в Москве и
казаки хотят выбрать нового гетмана.
"Ну, я вас быстро успокою, - думал Мазепа, - вы у меня узнаете, как
бунтовать! Дайте только до вас добраться". И он изо всех сил стегнул плетью
ни в чем не повинного жеребца, словно то был не жеребец, а сама непокорная
чернь.

Глава 6
В ПЛЕНУ

Каждое лето под окнами у Федосьи пестрели грядки с рутой, кручеными
панычами, мятой. Любил Палий дышать этими запахами в ясные, погожие вечера,
сидя с люлькой у открытого окна. Но этой весной не сажала цветов Федосья, на
черных грядках тоскливо шелестели рыжими, пожухлыми листьями сухие
прошлогодние стебли.
Опустив голову на руки, сидела у порога Федосья, тут же рядом на
молодой траве расположился слепой кобзарь и перебирал пальцами тоскующие
струны своей кобзы.
Вокруг сидели и стояли казаки, пришедшие послушать правдивое слово,
успокоить наболевшее сердце.
Лети, коню, дорогою
Широкою стеновою,
Щоб татари не спiймали,
Сiделечка не здiймали, -
рыдала кобза.
И вставали перед глазами казаков бескрайные зеленые степи, где гуляет
ветер, волнуя высокий ковыль; по-над степью высоко в небе проплывает, слегка
взмахивая крыльями, белый лунь, а они едут и едут, мерно покачиваясь в
седлах и поглядывая на своего атамана; тот отъехал в сторону и из-под ладони