"Юрий Михайлович Мушкетик. Семен Палий " - читать интересную книгу автора

одобрит его действия, приказал стрельцам итти в Преображенское и убить
Петра.
Ночью, когда Петр спал, в Преображенское на взмыленных конях прискакали
два стрельца - Мельнов и Ладогин. На стук выбежала стража, их не хотели
впускать, но когда те оказали, что Петру и его матери угрожает опасность,
стража, побежала доложить Борису Голицыну, - он один мог разбудить царя.
Борис Голицын, торопливо расспросив, в чем дело, бросился в опочивальню.
Бесцеремонно растолкав Петра, крикнул:
- Беда, государь, полки Софьи возле Преображенского!
Петр, ничего не понимая, протирал заспанные глаза.
- Какие полки? Разве сегодня маневры? Я устал, пусть лучше завтра, - и
он снова хотел лечь.
- Не маневры. Шакловитый сюда стрельцов ведет!
Петр мгновенно сорвался с постели:
- Где он, близко?
- Не знаю.
Под окном слышались голоса: то преображенцы расспрашивали Мельнова и
Ладогина о том, что произошло. Петр в одной рубахе кинулся в конюшню.
Схватив первого попавшегося коня, вскочил на него без седла, вцепившись в
недоуздок. Борис Голицын сделал то же самое. Тут к ним подбежал, размахивая
руками, проснувшийся Меншиков. Он ничего не знал, но расспрашивать было
некогда. Видя, что Петр уже сидит на коне, Меншиков махнул рукой и бегом
бросился к конюшне.
- Ворота! - закричал Борис Голицын.
Конь под ним поднялся на дыбы и одним духом вынес всадника за ворота.
Петр не оглядывался, только слышал за собой топот, и это еще больше
подгоняло его.
Схватившись левой рукой за гриву, прижав голые пятки к бокам
обезумевшего коня, он то и дело дергал недоуздок. Ехали минут десять, но они
показались Петру целым часом. Простучали по какому-то мостику, дальше дорога
пропала, и кони помчались полем. Вдруг перед ними возникла стена леса.
- Стой! Стой! - не своим голосом закричал Борис Голицын.
Петр резко натянул повод и круто повернул вправо. Он чуть было не упал,
склонившись на шею лошади.
Голицын кинулся наперерез Петру и схватил коня за недоуздок. Лошади
сгоряча пробежали еще несколько минут рядом и остановились. Тут подскакал и
Меншиков. Все настороженно прислушались, нет ли погони. Вокруг было тихо,
только ветер шелестел ветвями в темном лесу и тяжело дышали лошади.
- Ну, куда же теперь? - спросил Меншиков, глядя на Петра. Он хотел
пошутить, но побоялся и только добавил: - В такой ундирформе? - Меншиков был
без кафтана, однако успел надеть штаны, кроме того, сидел на оседланном
коне, и его босые ноги странно торчали в стременах.
- Куда же как не в Троицу? - кивнул в темноту Голицын. - Там крепкие
стены, любую осаду можно выдержать.
Петр промолчал. К горлу подкатился жгучий комок, и Петр боялся, что,
если начнет говорить, заплачет. Его душила злость, смешанная со стыдом. "Как
теперь появиться перед людьми?" - думал он. Однако, пересиливая себя,
сказал:
- Правда, князь, поедем в Троицу.
Опять наступило молчание.