"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Верховная жрица ("Дестроер" #109)" - читать интересную книгу автора

Тьме, среди которых одним из первейших считался его отец, были вынуждены
прекратить их.
Китай, как того давно уже опасались, вторгся в Тибет и захватил его.
Едва достигший зрелости далай-лама бежал в изгнание. Панчен-лама, как и
предрекал Лунгтен Друб, стал раболепным орудием в руках китайцев. Казалось
бы, самое подходящее время для явления бунджи-ламы, который к тому времени
должен был уже стать взрослым, но он так и не показывался.
То был год Железного Тигра, который на Западе называют 1950 годом.
Наконец настал день, когда Народно-освободительная армия увела с собой
всех регентов, за исключением одного-единственного - Лобсанга Дрома. Сначала
сын жреца скрывался в высокогорном монастыре, где прошел обучение,
необходимое для посвящения в монахи. После принятия обета его, последнего из
всех Безымянных Почитателей, Прозревающих Свет Во Тьме, отправили в
близлежащие города для возобновления поисков. Он, разумеется, боялся
китайских солдат, но чувство долга помогало ему преодолевать страх.
Надежды тем временем постепенно таяли. Все вокруг шепотом только и
говорили о поисках Рыжеволосого Мальчика, Который Спасет Тибет. Но он до сих
пор не показывался. Возможно, и не хотел даже, чтобы его нашли.
Павший духом Лобсанг Дром вернулся в свою высокогорную пещеру, чтобы
провести остаток дней в медитации, питаясь ячменными зернами и горькими
мыслями.
Его благочестивые размышления прерывались лишь раз в году, когда по
узким тропам поднимался преданный ему крестьянин, пополнял скудные запасы
ячменя и сообщал самые важные новости.
- О святой жрец, - сказал он как-то. - Панчен-лама покинул этот мир.
- Панчен-лама был послушным орудием в руках китайцев; таковы слова
отца, - ответил Лобсанг Дром.
- Говорят, китайцы его и отравили. Начались поиски нового воплощения.
- Пусть ищут, мне нет до этого дела, - отозвался Лобсанг Дром. -
Следующий будет столь же недостойным, как и предыдущий.
Произошло это в год Огненной Собаки, когда Лобсанг Дром уже потерял
счет времени. В год Земляного Зайца тот же самый крестьянин, поднявшись
наверх, со слезами на глазах произнес:
- С запада идет молва, что изгнанный далай-лама призывает покориться
судьбе. С его словами невозможно согласиться, он, например, изрекает, что
являет собой последнего далай-ламу, другого больше уже никогда не будет.
- Запад испортил далай-ламу, - обронил Лобсанг Дром. - Именно об этом
предостерегал меня отец.
- Остался только бунджи-лама. Не поищешь ли ты его, о святой жрец?
Лобсанг Дром покачал бритой головой.
- Он не желает, чтобы его нашли.
- Стало быть, Тибет навсегда останется вассалом Китая.
- Если кто в этом и виноват, то только тибетские матери, которые не
рожают детей с волосами цвета огня, а если и рожают, прячут их ото всех.
Впрочем, все это уже стало прошлым.
Шел год Земляной Собаки, а Лобсанг Дром по-прежнему медитировал. Он
сидел в луже тающего снега, практикуя искусство, известное как тумо,
помогающее человеку сохранять свое тепло, даже не укрываясь овечьими
шкурами. Снизу, с подножий гор, доносились раскаты грома, а в периоды
затишья слышалось рычание снежного леопарда.