"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Последний бой (цикл Дестроер)" - читать интересную книгу автора

ответного приветствия.
Именно тогда, глядя в лицо своему противнику, Эшли понял, что тот
намерен убить его. Он ощутил это нутром, его тело посылало ему сигналы о
том, что жизнь находится в его собственных руках. Ему стало не по себе.
Эшли лихорадочно пытался избрать какую-нибудь из известных ему форм
защиты, но рассудок подсказывал, что он не должен встречаться на татами с
таким соперником. Все, чему он научился, не поможет ему выстоять против
человека с ненавидящим взглядом карих раскосых глаз, искаженным лицом,
оскаленными зубами и в любой момент готового к прыжку. Спасти его может
лишь что-то совершенно необычное - а именно то, о чем говорил ему Уинч.
Над головой пылали прожектора. Уже не замечая толпы, усилием воли
Эшли заставил себя приблизиться к мастеру, широко расставил ноги, чтобы
принять устойчивую позицию, и, увидев яростный блеск в глазах воина
"обезьяны" и ломаную линию его зубов, он резко выбросил вперед руку,
ударив соперника в грудь.
Позже он будет всем говорить, что так и не понял, что произошло. Но,
находясь там, в центре круга, он почувствовал, как его рука вошла в
упругую грудь воина, чье тело после ответного удара перевернулось в
воздухе вокруг руки Эшли, как спица колеса вокруг оси, и боец с грохотом
упал на ковер.
Эшли так и остался стоять с вытянутой рукой. Тело воина судорожно
дернулось, и из-под шапки черных жестких волос на белом ковре появилась
капля крови.
- Я только слегка толкнул, - словно оправдываясь, сказал Эшли.
Раздались слабые аплодисменты, и на ковер выбежал врач, а Эшли все
повторял, что он лишь толкнул соперника. Так оно и было на самом деле.
Он поклонился зрителям, среди которых теперь было много взволнованных
лиц.
- Жив, - сказал врач. - Он будет жить!
- Он жив, - объявил руководитель соревнований.
- Вероятно, у него только сотрясение мозга, - сказал врач. - Носилки.
Давайте носилки!
Вот так все и началось. Потом был обед с Уинчем, во время которого
Эшли узнал об ином понимании совершенства, пугающем в своей простоте. Всю
свою жизнь Уильям Эшли имел диаметрально противоположное представление о
совершенстве. Он наивно полагал, что достижение его и было целью всех
восточных боевых искусств. Но оказалось наоборот - совершенство являлось
их источником.
Как объяснил мистер Уинч, существовало учение, раскрывавшее природу
вещей и путь к совершенству. В глубокой древности на Востоке был всего
один вид боевого искусства. Он дал начало всем остальным, со своими
различными законами и особенностями тренировки. И чем больше они
отличались от основного учения, тем они становились менее совершенными.
- Я могу этому научиться? - спросил Эшли.
Они сидели в японском ресторане напротив Мэдисонсквер гарден, где
подавали более или менее сносное териаки. Эшли ловко орудовал палочками,
подцепляя овощи и кусочки мяса вместе с острым соусом. На тарелке Уинча
лежала лишь горсточка риса, с которой он, казалось, никогда не справится.
- Нет, - ответил Уинч. - Нельзя вместить океан в коньячную рюмку.
- Вы считаете, что я недостоин такой чести?