"Рю Мураками. Отель "Раффлз"" - читать интересную книгу автора

новыми материалами и технологиями.
Когда моя фирма достаточно раскрутилась, я женился на самой обычной
девушке с большими глазами, которая была на три года моложе, училась в
Лондоне и играла на виолончели.
- Эй, у тебя есть шанс, - говорили мне солдаты, отправлявшиеся в отпуск
в Японию. - Японки самые красивые и милые девушки в мире. Ты должен быть
счастлив, что родился в таком цветнике.
Их представления о японках ограничивались официантками и массажистками
из турецких бань. Иногда моя жена играла на виолончели, раздевшись донага, и
я спрашивал себя, что бы сказали те солдаты из вьетнамских болот, если бы ее
увидели.
Потом у меня родился сын. Как-то, фотографируя его, я вдруг
почувствовал, что в моей душе произошел какой-то странный сдвиг. Первый раз
я ощутил это в тот день, когда ребенку исполнился год. Мы делали барбекю в
саду нашего дома в Аояма; была приглашена куча народу, включая родителей
жены. Она уже собиралась уложить малыша в кроватку, которую мы купили в
антикварном магазине Мотомати. Охваченный внезапным порывом, я бросился к
выдвижному ящику, достал свою тридцатипятимиллиметровую "Лейку" и направил
на сына объектив. И в этот момент я ощутил запах пороха. Не знаю, может
быть, этот запах исходил от фотоаппарата или же я ощутил его инстинктивно...
Той же ночью, впервые за много лет, я увидел во сне Вьетнам. Это был
один из тех кошмаров, от которых вскакиваешь с кровати в холодном поту. С
того самого дня я чувствовал, что внутри меня образовалась какая-то полость.
Такая дыра не могла появиться в один момент. Что-то разъедало изнутри мое
тело, как капли воды мало-помалу точат камень.
Это открытие привело меня на грань разрыва с реальностью. Стоило мне
осознать это, как память моя стала извлекать на свет картины, о которых я
старался не думать. Но тщетно я пытался избавиться от них; они всплывали
снова и снова. Такое могло случиться со мной даже во время деловых
переговоров - и между мною и моим собеседником сразу же возникала невидимая
стена.
Я сказал себе, что это всего лишь легкий невроз. Потом поговорил об
этом с женой, и та посоветовала мне снова заняться фотографией. "И не только
ради того, чтобы снимать нашего сына, нет, профессионально, ради
заработка", - добавила она.
Я передал дела одному из своих подчиненных, которому полностью доверял,
и начал делать фоторепортажи для небольшого журнальчика. Вскоре меня сделали
ответственным в одном общественном издании, и тогда заказы буквально
посыпались. Но если мне и удалось найти такую работу в те времена, когда
предложение превышало спрос и даже бытовала такая поговорка: "Брось камень,
и обязательно попадешь в фотокорреспондента", то только потому, что я не
испытывал недостатка в деньгах. Где бы я ни появлялся - в издательстве ли,
или же в редакции журнала, - на мне всегда был лучший костюм, и приезжал я
всегда на самой дорогой машине. К деньгам я относился спокойно. Япония
переживала послевоенный период; мне было достаточно приехать на "феррари"
или "бентли", в новом, с иголочки костюме из лучшей ткани и сказать: "Я
провел три года на передовой во Вьетнаме", а потом добавить: "Дело не в
деньгах, а в самой работе" - это действовало безотказно.
В конце концов я стал снимать знаменитостей: актрис, финансовых тузов,
писателей, автогонщиков - словом, представителей высшего света. При этом я