"Рю Мураками. Дети из камеры хранения" - читать интересную книгу автора

нынешних. Мужчины говорили ей, что она красивая, но она поначалу этому не
верила. До того как она попала на остров, никто не говорил ей таких слов.
Закончив рабочий день в парикмахерской, она выбирала какого-нибудь кавалера,
и они отправлялись ужинать, потом играли на автоматах, шли на танцы или в
кино. Вернувшись домой, Кадзуё подолгу рассматривала свое отражение в
зеркале. Вспоминая все те слова, что нашептывали ей мужчины, она внимательно
вглядывалась в зеркало, пытаясь выяснить, что именно в ней красиво. Найти
это оказалось не так-то просто. В конце концов она решила, что у нее
красивые губы. Да и кожа была белой и гладкой. Постоянного дружка Кадзуё
завести себе никак не могла, потому что вокруг нее постоянно крутилось как
минимум трое, кого она назвала бы классными парнями, если бы встретила до
приезда на остров. Первым, с кем она переспала после развода, был не шахтер,
а наладчик боулинга, да к тому же женатый. Они познакомились на танцах, куда
Кадзуё пришла в компании двух молодых шахтеров. У наладчика была машина, и
они, переправившись на пароме, поехали кататься в Нагасаки и Сасэбо. Когда
его жена наконец застукала их, она сказала Кадзуё: "С такой-то рожей!", чем
несказанно ее удивила. Возможно, жена была симпатичнее Кадзуё, но ничего
вроде "такая рожа" Кадзуё не приходилось слышать, и она поверить своим ушам
не могла. С этого дня она принялась подолгу просиживать перед зеркалом и
твердила себе: "Губы, цвет и гладкость кожи".
После двух лет в парикмахерской Кадзуё устроилась работать в баре. Она
стала густо пудриться и ярко красить губы. Кадзуё хорошо запомнила, сколько
раз она спала с наладчиком. Восемнадцать. Запомнила и то, с каких пор ей
стали нравиться мужчины. На четвертую ночь. В Нагасаки, в отеле с круглой
кроватью, над которой висело зеркало. Наладчик научил ее делать коктейль со
вкусом какао. "Какао Фиджи". На четвертый день работы в баре один из
шахтеров угостил ее "Какао Фиджи". Нахлынули воспоминания, и Кадзуё прямо в
баре разрыдалась, а потом переспала с тем шахтером в гостинице. Прошел
месяц, и Кадзуё стала проводить ночи с разными мужчинами. "Какао Фиджи" ей
больше был не нужен.
Увы, счастливые ночи, когда ей говорили, как она красива, и долгие часы
после секса, что она проводила, разглядывая себя в зеркало, закончились с
закрытием шахт. Два месяца продолжалась забастовка шахтеров, но в бар уже
почти никто не ходил, и наконец все молодые мужчины покинули остров,
население которого сократилось почти в десять раз. Кадзуё исполнилось
тридцать.
Дядя перебрался работать в порт на Сикоку, а Кадзуё нашла работу в баре
в Син-Йокогаме. В отличие от шахтеров маленького островка, до которого
приходилось два часа добираться на пароме, здесь уже никому в голову не
приходило сказать ей, что она красивая. Кадзуё по-прежнему подолгу
просиживала перед зеркалом, вспоминая лица и половые органы мужчин, с
которыми спала на острове, но как-то ночью обнаружила на своей белой гладкой
коже пятна. К ним добавились темные пятна под глазами, на щеках и груди,
потом она заметила, что у нее высохли и потрескались губы, появились
морщины, а кожа утратила упругость. Семья дяди занялась обустройством своей
новой жизни и совсем забыла о Кадзуё, от которой теперь пахло пудрой, даже
когда она выходила из ванной.
Кадзуё уехала из Син-Йокогамы, два года проработала в Осаке, затем год
в Фукуоке, пока наконец, смертельно уставшая, не вернулась на остров. Она
устроилась официанткой в единственной гостинице, которую еще не закрыли, где