"Рю Мураками. 69 " - читать интересную книгу автора

мужиком с бычьей шеей, лет шестидесяти, а под ним работали семь молодых
парней, некоторые с татуировками. "У твоего брата слишком хороший цвет лица
для человека с больным сердцем", - сказал якудза. Потом он ударил себя в
грудь и заявил: "Положись на меня, я устрою для него операцию". - "Мы не
нуждаемся в деньгах, и моя сестра не собирается быть вашей любовницей", -
сказал я. "Что это значит?" - взъярились подручные, и двое из них достали
из-за пазухи ножи. "Если вы собираетесь убивать, то вначале убейте меня!" -
крикнул я и загородил ее своим телом. Потом я начал плести всякую чушь. О
том, что наши родители развелись и мы воспитывались у бабушки, а после
того, как четыре года назад бабушка умерла, мы с сестрой остались одни на
этом свете и поклялись всегда держаться вместе в надежде, что когда-нибудь
нам улыбнется счастье. Якудза был человеком сентиментальным, и от моих слов
у него потекли слезы. "Твоя взяла", - пробормотал он. После того как мы
вышли из конторы якудза, воодушевленная женщина предложила вместе
поужинать. Это был полноценный ужин во французском ресторане. "Хотя ты еще
несовершеннолетний, но немного можно", - сказала она, наливая мне красное
вино. Затем она привела меня к себе домой. Это была просторная
однокомнатная квартира, какие я часто видел в кино, с огромной кроватью в
центре комнаты. "Я быстренько приму душ", - сказала женщина и исчезла в
ванной. "Будь спокоен, будь спокоен!" - говорил я себе, не зная, что
предпринять, и только ждал, расстегивая и застегивая молнию на джинсах.
Наконец она вышла в черной сорочке, сквозь которую просвечивали груди. "Я
так тебе благодарна, что полностью отдаюсь тебе. Более того, я так
счастлива, что хочу подарить тебе "Яг". Он тебе очень подойдет", - сказала
она. Такую историю я сочинил для приятелей, когда вернулся домой. На самом
же деле все было иначе.
По прибытии в Хаката я первым делом отправился посмотреть порнофильм с
тремя сюжетами. Съев миску лапши и китайские пельмени, пошел посмотреть
стриптиз. Когда поздно ночью я вышел их этого маленького заведения и брел
по берегу реки, раздался голос старой сутенерши: "Эй, малыш, не хочешь
облегчиться?" Я выдал старухе три тысячи иен, и она проводила меня в
грязную гостиницу. Там меня поприветствовала другая старуха с черными
кругами вокруг глаз, как у барсука. Глядя на ее жирный барсучий живот, я
вспомнил о своей матери, которая, возможно, плачет, волнуясь за меня. Я и
сам едва не расплакался, но совсем не из-за того, что мне предстояло
расстаться с девственностью. Барсучиха повела меня за собой и раздела.
Видимо, ей хотелось как можно скорей закончить, но у меня не вставал.
Барсучиха была не из тех, на которую бы у меня мог встать. "Ничего не
получается, - сказала барсучиха, - я раздвину ноги, ты будешь смотреть и
сам себя возбуждать". Такое я увидел впервые. Не слишком соблазнительно. Я
попросил барсучиху уйти, и на прощание она потребовала у меня десять тысяч
иен. В подавленном состоянии я вышел из гостиницы и снова побрел вдоль
реки. Я потратил уже половину своих денег, поэтому решил переночевать не в
гостинице, а на вокзале в зале ожидания. У похожего на клерка мужчины в
костюме и при галстуке я спросил, в каком направлении находится вокзал.
Когда я сказал ему, что собираюсь переночевать там, он предложил
остановиться на ночь у него. Я был настолько расстроен, что обрадовался
проявленной этим мужчиной любезности и пошел с ним. Мужчина предложил мне
гамбургер, но, разумеется, я сразу понял, что он педик. То, что начало
происходить, не на шутку меня испугало. Я достал из сумки походный нож и