"Рю Мураками. 69 " - читать интересную книгу автора

лавка. Огибая ее, я подумал, какая могучая вещь культура.
- Послушай, Адама, тебе не кажется, что в культуре есть что-то
ужасающее?
- Почему?
- Вспомни Ивасэ. Если бы мы не знали всей этой западной культуры вроде
"Led Zeppelin", Верлена и томатного сока, он бы всю жизнь торговал нитками
у папаши в магазине. Тебе это не кажется мерзким?
- Ты мог бы сказать то же самое и о себе, и обо мне, ты же сын
простого школьного учителя?
- Болван! Я - СЫН ХУДОЖНИКА. А ты из...
Я собирался сказать "из угольной шахты", но вовремя сдержался. Адама
еще не до конца оправился после истории в баре.
За домом был садик, в котором цвели космеи. Там сушились платья,
нижние рубашки и панталоны и только несколько мужских трусов. У Ивасэ было
четыре старших сестры. Цветы космеи покачивались на ветру, а из окна
комнаты Ивасэ доносилось бренчание гитары и слышалась песня:
Отражаясь в омуте Голубого неба, Проходим вместе Мы с тобой. И вечная
зима...
- Что за чушь он порет? - возмутился Адама. - Читает буддийские сутры?
Неужели Ивасэ вступил в общество Сока-гаккай?
- Мы же пришли сюда, чтобы поговорить и убедить Ивасэ остаться с
нами, - сказал Адама.
Возможно, слабое место выходцев из шахтерских поселков в том, что
из-за взрывов на шахтах они ко всему относятся излишне серьезно.
Адама легонько постучал по оконному стеклу. Ивасэ выглядел удивленным,
но широко улыбнулся.
- Я готов помогать, - сказал он, - распространять билеты,
устанавливать оборудование в концертном зале, но не хочу, чтобы мое имя
числилось среди организаторов. И дело не в вас. На вас я не в обиде.
Но письмо Ивасэ глубоко задело Адама. Возможно, он считал, что его
вступление в нашу группу вызвало раздор между мной и Ивасэ. После
сладостной встречи в церкви мы направились в "Бульвар", где договорились
навестить Ивасэ и убедить его вернуться в "ИЯЯ".
- Знаешь, Ивасэ, я все-таки не понимаю, почему ты не хочешь
участвовать в съемках. Ты же говоришь, что ничего не имеешь против меня и
Кэна? Почему же ты хочешь уйти?
- Адама, ты не понимаешь, я НЕНАВИЖУ СЕБЯ!
Мы с Адама переглянулись. Юноша в семнадцать лет не должен заявлять:
"Я ненавижу себя", если только он не пытается выпендриться перед
старшеклассницами. Любому время от времени приходят в голову подобные
мысли. И уж тем более такие мысли одолевают семнадцатилетнего провинциала,
у которого нет ни денег, ни бабы. Это было вполне естественным, поскольку
мы были близки к возрасту, когда нас рассортируют и разделят на разные
категории, словно домашних животных. Но если ты произнес вслух
недозволенные для произнесения слова, они омрачат всю твою последующую
жизнь.
- Кэн-сан и Адама, общение с вами помогло мне лучше понять себя. Это
для меня было полезно, но я не совсем понимаю то, что происходит сейчас. Я
не могу толком объяснить, но все это стало казаться мне смешным, не знаю
почему.