"Рю Мураками. 69 " - читать интересную книгу автора

шахматного коня, которое я лизал, было таким же приторно сладким.
Дверь на звонок открыла мать. На пороге стояли четыре человека. Они не
имели права войти в дом. Мать переменилась в лице и пошла за отцом. Я не
мог понять, что произошло. Эти четверо не были похожи на служащих,
пришедших требовать плату за газ. У меня появилось НЕПРИЯТНОЕ ПРЕДЧУВСТВИЕ.
Неприятное предчувствие, похожее на тонкую дымку - она плывет, холодная и
влажная, а потом стремительно приобретает конкретные формы. Один из них
сквозь дверной проем смотрел на меня. Отец с матерью вышли и тоже
пристально уставились на меня. Дымка постепенно начинала сгущаться. Мать
опустилась на колени.
- Это полицейские, - сказал отец, подойдя ко мне. - Они утверждают,
что ты один из главных зачинщиков баррикадирования Северной школы, и хотят
забрать тебя с собой.
В этот момент я перестал ощущать вкус мороженого. Все вокруг
переменилось. Дымка предчувствия обрела формы. Я онемел. Значит, все
раскрылось? Но каким образом? Сомнения и тревоги кружились у меня в голове,
а в горле пересохло.
- Я сказал им, что это должно быть ошибкой, но в чем дело? Это ты
сделал?
Мороженое в форме шахматного коня окончательно растаяло, и капли от
него стекали на пол.
- Да, это я сделал, - ответил я.
- Неужели...
Отец некоторое время смотрел на капельки от мороженого, падающие на
пол, и с горестным выражением на лице обернулся к полицейским.
Полицейский участок не похож ни на что другое. Разве что с натяжкой
его можно сравнить с учительской в самой ужасной школе. Направляясь в
кабинет для допросов, я шептал про себя: "Ничего не знаю, ничего не знаю,
ничего не знаю!" За ветхим столом напротив меня сидел стареющий полицейский
по имени Сасаки. Когда мы встретились глазами, он забулькал и улыбнулся. На
окнах были решетки. Рубашка у Сасаки на груди была расстегнута, и он
обмахивался веером с изображенным на нем павлином. Было так жарко, что пот
катился у меня по лбу, щекам и шее и мне приходилось его вытирать.
- Жарко? - спросил Сасаки. Я ничего не ответил.
- Мне тоже жарко. Твои приятели - Яма-да, Отаки, Нарусима - все нам
рассказали. - Сасаки достал сигарету "Hi-Lite" и закурил. - Все утверждают,
что зачинщиком был ты. Это правда?
Мне страшно хотелось чего-нибудь выпить. В горле еще оставался
приторно-сладкий привкус мороженого.
- Не хочешь ничего говорить?
Вошел еще один полицейский со стаканами ячменного чая и поставил их
передо мной и Сасаки. Я не прикоснулся к стакану. Я боялся, что если выпью
чай, то все им выложу.
- Значит, так? Потребуется некоторое время. Ямада, Отаки и остальные
уже во всем признались и пополудни будут дома. Ты будешь говорить, Ядзаки?
Послушай, тебе только семнадцать, поэтому мы не можем задержать тебя до
утра, даже если ты будешь молчать. Мы доставим тебя снова завтра. К тому
времени мы сверим все остальные показания, и, возможно, придется тебя
АРЕСТОВАТЬ.
Когда я выходил из дома, отец сказал: