"Харуки Мураками. Рвота" - читать интересную книгу автора

- В общем, как я и сказал, с той ночи в отеле и рвота, и звонки
продолжались. И еще я начал страшно худеть. Вот погодите, сейчас даже
точно скажу... Четвертого июня я весил шестьдесят четыре килограмма.
Двадцать первого - шестьдесят один, а десятого июля - пятьдесят восемь...
Пятьдесят восемь кило! Это при моем-то росте? Одежда на мне уже болталась,
как на вешалке. Штаны на ходу поддерживал, чтобы не потерять...
- Погоди. А ты не пытался тот в голос в трубке на магнитофон записать?
- И тем самым показать ему, что я испугался? Что я паникую и ночами не
сплю, думая, как от него избавиться? Ну, нет! Я так решил: посмотрим, кто
первый сломается! Или я сдохну - или ему надоест... И со рвотой так же:
просто начал считать, будто у меня теперь идеальная, совершенно
восхитительная диета. А что?
До крайности организм не истощается: живу себе и работаю так же, как и
всегда...
Даже пить снова начал. Утром пива баночку, вечером - виски, сколько
душе угодно.
А какая разница? Выпьешь - блюешь, не выпьешь - тоже блюешь. Так лучше
уж пить, все душе легче... В общем, снял я приличную сумму в банке, пошел
и купил отличный костюм по новой фигуре да две пары брюк. Там же, в
магазине, глянул в зеркало, смотрю - а худоба-то мне даже к лицу!
Понимаете? Выходило, что ничего особо ужасного в моей рвоте нет! От
каких-нибудь геморроя или кариеса люди мучаются гораздо сильнее; а что
касается щекотливости темы - так тот же понос обсуждать, согласитесь, куда
неудобнее... Пищу организм раз в день, но усваивал, и кроме потенциальной
возможности раком заболеть, не о чем беспокоиться до самой старости... Да
в Америке таблетки рвотные прописывают желающим похудеть!..
- Ну-ну, и что было дальше? - спросил я. - Четырнадцатого июля и рвота,
и звонки прекратились, так?
- Минутку, сейчас уточним... Ага! В последний раз я блевал
четырнадцатого июля в девять тридцать утра жареным хлебцем, салатом из
помидоров и молоком. А последний анонимный звонок раздался в десять
двадцать пять вечера того же числа.
В это время я пил совершенно роскошный бренди - "Сигрэм" особой
выдержки, клиенты презентовали - и слушал "Концерт у Моря" Алоры Ганнер...
Вот видите, господин Мураками, как все-таки здорово, когда есть дневник!
- М-да, удобная штука! - поддакнул я. - И что, после этого вообще все
прошло?
- В том-то и дело - как рукой сняло! Как в том фильме, "Птицы" Хичкока,
помните?
- наутро дверь в дом распахивается, а внутри никого, будто и не было
всех этих кошмаров... Ни рвота, ни звонки меня больше не донимали. Очень
скоро я поправился до своих шестидесяти трех кило, а новые костюм и брюки
перекочевали навечно в шкаф. Как сувениры на память о пережитом...
- А этот тип в трубке так ничего нового и не сказал? - спросил я.
Он чуть заметно покачал головой. Но тут же задумался.
- Хотя, впрочем... В последний раз было чуть-чуть по-другому... Вначале
он произнес мое имя. Это как всегда. А потом и говорит: "Вы поняли кто, я
такой?"... Сказал - и молчит. Я тоже не отвечаю, сижу и жду. Так мы
молчали с ним секунд пятнадцать. Ну, а потом он трубку повесил: щелк! - и
длинный гудок пошел...