"Аксель Мунте. Легенда о Сан-Микеле" - читать интересную книгу автора

новую шляпу. Сначала она хотела пойти туда пешком, потом заявила, что
возьмет фиакр, и тогда я предложил подвезти ее в своем экипаже. Она
поколебалась. (Что скажут люди, если увидят меня в его экипаже?) Но потом
поблагодарила и согласилась. Но ведь "Лувр" мне не по дороге? Однако я
уверил ее, что никуда не тороплюсь.
- А что у меня в пакете? - осведомилась графиня с чисто женским
любопытством. Я уже собирался снова солгать ей, но тут Том, полагая, что
больше можно не охранять драгоценный пакет, прыгнул на свое обычное место
рядом со мной. Пакет порвался, и наружу высунулась голова куклы.
- Почему вы возите с собой кукол? Для кого они?
- Для детей.
Она не знала, что у меня есть дети, и как будто обинделась, что я не
посвятил ее в тайны моей частной жизни.
- Так сколько же у меня детей? Человек двенадцать. Я понял, что выхода
нет и мне придется посвятить ее в мой секрет.
- Поедемте со мной, - сказал я смело. - А на обратном пути я познакомлю
вас с моим приятелем Жаком, гориллой в Зоологическом саду. Это нам по
дороге.
Графиня, казалось, была в прекрасном настроении и готова на любые
эскапады; она сказала, что будет в восторге. Когда мы проехали вокзал
Монпарнас, то очутились в районе, ей совершенно неизвестном, где она не
узнавала ни одной улицы. Мы ехали теперь среди темных зловонных трущоб. В
сточных канавах, забитых нечистотами, играли оборванные ребятишки. Почти на
каждом пороге сидела женщина и кормила грудью младенца, возле стояла жаровня
с углями, у которой, сбившись в кучку, грелись дети чуть постарше.
- Неужели это Париж? - спросила графиня с испугом.
Да, это был Париж, La Ville Lumiere [44].
- А это - тупик Руссель, - добавил я, когда мы остановились перед
закоулком, сырым и темным, как дно колодца.
Жена Сальваторе сидела на их единственном стуле, держа на коленях
Петруччо - своего сына, свое горе. Она помешивала варившуюся поленту, и две
старшие девочки следили за ней жадными глазами, а самый маленький ползал по
полу, стараясь поймать котенка. Я сказал жене Сальваторе, что со мной
приехала добрая дама, которая хотела бы кое-что подарить детям. По
растерянности графини я понял, что она первый раз в жизни переступает порог
истинной нищеты. Она густо покраснела, протягивая матери Петруччо первую
куклу - иссохшие ручки Петруччо не могли бы удержать ничего, ибо он родился
параличным. Петруччо не выразил никакой радости - его мозг был таким же
онемелым, как и его члены, но мать заверила нас, что кукла ему очень
нравится. Обе его сестры, получив по кукле, радостно убежали, чтонбы за
кроватью начать игру в "дочки-матери".
Как по-моему, скоро ли Сальваторе выйдет из больницы? Ведь прошло уже
почти полтора месяца с тех пор, как он упал с лесов и сломал ногу.
Да, да, я заходил к нему в больницу Ларибуазьер, он поправляется, и,
наверное, его скоро выпишут. А как у нее дела с новым хозяином дома? Слава
богу, очень хорошо. Он очень добрый, он даже обещал поставить к зиме печку.
И он позаботился проделать окошечко под потолком - я конечно, помню, какой
темной была их комната.
- Поглядите-ка, как у нас теперь стало светло и уютно, siamo in
Paradiso [45], -сказала жена Сальваторе.