"М.Мюллер. Шесть систем индийской философии " - читать интересную книгу автора

более оборонительных или наступательных войн. Женщины также принимали
участие в философских прениях. Кшатрии никогда не отказывались от своего
права принимать участие в обсуждении великих вопросов жизни и смерти и
иногда отстаивали это право с большой энергией и достоинством. В конце
концов сильная реакция против главенства жрецов исходила от них; мы не
должны забывать, что Будда был кшатрий, принц Капилавасту, и с политической
и социальной точек зрения его оппозиция была направлена главным образом
против привилегии учительства и принесения жертв, на которую претендовали
как на свою исключительную собственность брахманы, и против непогрешимости и
божественности, приписываемых ими их ведам.

ПОКАЗАНИЯ УПАНИШАД, ДЖАНАКА, АДЖАТАШАТРУ

Возвратимся к умственной жизни Индии в древние ведийские времена или,
по крайней мере, во времена, описываемые в упанишадах; там мы читаем о
древнем царе Джанаке, слава которого во времена составления упанишад была
далеко распространенной (Кауш.-уп., IV; Бр.-уп., II). Он был царем Видехи,
столицей его была Митхила; дочь его Сита в позднейшее время описывается как
знаменитая жена Рамы (Рамапурватап.-уп.). В упанишадах он описывается,
однако, не великим полководцем и завоевателем, не храбрым рыцарем,
победителем в рыцарских турнирах. Он описывается человеком, принимавшим
участие в метафизических рассуждениях, председательствующим на собраниях
философов, выдающимся мудрецом своего царства, другом Яджнявалкьи, одного из
знаменитейших философов - учителей периода упанишад. Совершая великую
жертву[5], этот царь определяет день брахмодьи (диспута), в котором
принимают участие такие философы, как Яджнявалкья, Ашвала, Артабхага и даже
женщины, например, Гарги, дочь Вачакну (Бр.-уп., III). Царь обещает
победителю в этом диспуте награду в тысячу коров с десятью падами золота,
Прикрепленными к их рогам. Когда Яджнявалкья требует этих коров как награду
своей высшей мудрости, другие присутствовавшие тут брахманы предлагают
множество вопросов, на которые он должен ответить, чтобы доказать свое
превосходство. И он отвечает на эти вопросы. Первый вопрос такой: как
человек, приносящий жертву, освобождается этим от оков смерти? Затем следуют
такие вопросы: так как смерть поглощает весь мир, то кто божество, которое
поглотит смерть? Что делается с жизненным духом, когда человек умирает? Что
не оставляет человека в час его смерти? Что делается с человеком после того,
как его речь после смерти ушла в огонь, его дыхание в ветер, его глаза в
солнце, его духи в луну, его ухо в пространство, его тело в землю, его атман
в эфир, волосы его тела в траву, волосы его головы в деревья, его кровь и
семя в воды? Куда ушли потомки царя Парикшита? Что такое душа? Что содержат
миры? Кто управляет всем и, однако, отличен от всего? Я не буду, конечно,
утверждать, что Яджнявалкья ответил на эти и другие вопросы так, чтобы его
ответы казались нам удовлетворительными. Для нас важно то, что подобные
вопросы вообще предлагались, что они составляли предмет общественного
обсуждения в такое давнее время, предшествующее установлению в Индии религии
Будды, в V в. до н. э., и что ответы Яджнявалкьи удовлетворяли его
современников. Нет другой страны в мире, кроме разве Египта, в которой
происходили бы подобные диспуты в такие древние времена. Ни Менелай, ни
Приам не председательствовали на таких собраниях, ни Ахилл, ни Улисс не
отличались на них. Мы не имеем оснований сомневаться в том, что эти диспуты