"Дхан Мукержи. Хари и Кари " - читать интересную книгу автора

бранился, Копи спрыгнула с крыши на дерево, а с дерева ко мне на плечо.
- Хорошо, я накажу обезьянку, - сказал я человеку. - А ты получше
смотри за своим попугаем, если он тебе дорог.
Я толкнул ногой слона, и он двинулся вперед догонять верблюдов.
Этим кончились наши неприятности в этот день. Мы остановились вместе с
караваном на открытом месте за городской стеной.
Наутро, задолго до рассвета, я проснулся от шарканья тысяч ног по
пыльным мостовым Бенареса. Казалось, это спешит прочь тишина летней ночи. Я
оставил Кари и Копи с погонщиком верблюдов и пошел посмотреть, откуда
доносится гулкий топот толпы. Скоро я очутился у берега Ганга и увидел
множество паломников, которые направлялись к священной реке, чтобы окунуться
в ее воды и встретить зарю. Я выкупался вместе со всеми, и снова загудела
толпа, поднимаясь по ступеням Гаута - лестницы, которая ведет к реке. Сразу
начался день. По небу и по воде протянулись лучи рассвета; золотой отблеск
лег на лица людей и на поднятые к небу ладони. Паломники торжественным
пением встречали восход.
Но я не мог оставаться долго на ступенях Гаута: я знал, что Кари и Копи
ждут меня, и поспешил назад.
Я пришел вовремя: караван отправлялся на рыночную площадь. В последний
раз Кари поднял мешки с рисом на спину, и мы опять вереницей вошли в город.
На площади было так много народа, что казалось, будто все, сколько есть в
Индии людей, собрались в одно место. Мне было бы очень трудно отыскать в
этом городе сына господина Махатмы, но погонщики каравана указали мне, где
найти его лавку.
- Передашь отцу привет, - сказал молодой Махатма, когда мы с Кари
выгрузили из хаудаха рис, - и вот тебе за труды монета.
Он дал мне целую рупию. Я завернул ее в бумагу и спрятал за пояс.
Потом мы вернулись на рынок. Я долго выбирал, что бы купить на
заработанные деньги: сколько было кругом красивых вещей! Но все стоила очень
дорого. Я купил только шахматную доску для отца и медную ступу с пестом для
матери. Погонщики дали мне на прощанье сладких кардамоновых лепешек, и я
повернул домой.
Мы тихо шли по городу, как вдруг из подворотни бросилась на нас стая
собак. Кари был невозмутим, как скала. Он не подал виду, что замечает собак,
и это обозлило их еще больше. Они не отставали, и я не знал, что мне с ними
делать. У меня не было даже камня, чтобы бросить в них. Стая росла; псы
запрудили всю улицу. Тогда Кари вдруг взмахнул хоботом и поднял одну из
собак высоко в воздух. Я испугался, что слон разобьет ее о камни, и
закричал:
- Кари, Кари, не убивай ее, опусти ее осторожно, она не укусит!
Кари послушался и медленно опустил собаку на землю, но она была уже
мертва: он задушил ее хоботом.
Я был недоволен слоном, и он знал это. Он плелся, уныло опустив голову,
пока я его не простил.
На опушке леса я нарезал ему ветвей, а на закуску дал несколько
манговых плодов. Копи покачивалась на краю хаудаха, упрятав в манговый плод
свою мордочку. Манго - лакомое кушанье для обезьян; мякоть этого плода имеет
такой же вкус, как земляника со сметаной.
Вот как кончилось наше путешествие в город. Я был доволен поездкой, а
Копи и Кари вряд ли. Зверю лучше жить в джунглях, чем в городе: джунгли