"Валентина Михайловна Мухина-Петринская. На Вечном Пороге" - читать интересную книгу автора - Что мать... не знал!
Он перевел дух, открыл дверцу машины и неловко, боком вышел. - Давай проветримся, - предложил он. - Душно как! Я тоже вышел из машины. Мне не хотелось смотреть на Зиновия, но я все же взглянул. Он вроде как постарел сразу. - От меня узнал... может, он сам хотел сказать... подготовить как... А я сразу ляпнул. - Чего остановились? - полюбопытствовала Нюрка, перегибаясь через борт. Ее попутчики дремали. - Остановка десять минут! - объявил Зиновий и, тронув меня за рукав, шепнул: - Пройдем вперед немножко... поговорить с тобой надо. Мы прошли немного по дороге и остановились. То ли я замерз или от волнения - коленки просто прыгали, аж неловко. Зиновий что-то бормотал. Лица на нем, что называется, не было. Я понял состояние парня. - Ни при чем тут ты, - проговорил я невнятно, потому что лязгали зубы. Я ему не скажу. А за что он ее... Зиновий неуверенно переминался посреди дороги... - Говори все, что знаешь! - взмолился я и снял зачем-то кепку. Подкладка вся взмокла от пота, а меня трясло. - Да говори, что ль! Кончай, ради бога! - Пожалуй, и лучше покончить с этим, - согласился Зиновий. - Хотел бы я, чтоб ты понял его, как я понимаю. Был Михаил Харитонович на фронте четыре года. Дошел до самого Берлина. Видел Освенцим... Понимаешь? Рассказывал Михаил Харитонович, что у него душа зашлась от того, что он там увидел. Да и сам он немножко плена хватил. Ну вот, а когда вернулся домой на - Ну? - Оказалось, что жена его... с этими... с гитлеровскими гадами путалась. По доброй воле, понимаешь? Все, как есть, это знали. Если бы просто изменила, с русским человеком... ну, ушел бы от нее, и все тут... Не было бы такой злобы. А как узнал, что с гитлеровским офицером жила... Только и успела она крикнуть: "Подожди, объясню все!" А он ее в сердцах-то, кулаком... попал в висок, и - кончено. С одного маху она и упала. Была она до войны преподавательницей немецкого языка. Тебя там не было при этом... у соседей спал. Она часто тебя туда относила, чтоб не мешал дома... Не она первая. Мне рассказывали, некоторые бабы с ними путались. Одни женщины в партизанские отряды шли, а другие... - Знаешь что... - проговорил я с усилием, - ты только не обижайся на меня, друг, прошу тебя! Я пешком пойду... А вы езжайте... - Так еще километров сорок осталось! - Ничего. Я дойду. Чемодан довези. А меня оставь... - Как же я тебя брошу? Вот беда! - Езжай! Прошу, как человека! Хочу один побыть... Гусач поглядел на меня внимательно и вдруг согласился: - Ладно. Иди. Тут не собьешься - трасса одна. Зверь, думаю, сам не нападет. Он бегом вернулся к машине, сел в кабину, и, едва я посторонился, грузовик прогрохотал мимо. Женщины отчаянно размахивали руками, били в стекло кабины и что-то кричали Зиновию. Наверное, возмущались, зачем он ссадил меня посреди дороги. |
|
|