"Юрий Игнатьевич Мухин. Как уродуют историю твоей Родины" - читать интересную книгу автора

военнопленных и следственных тюрем не предполагал политического решения, был
как бы предрешен "ликвидацией" Польского государства и его армии, низведен
до ведомственной проблемы НКВД. Перевод в русло привычных репрессий был
делом времени и технического оформления соответствующего решения. В СССР
реализовался курс на уменьшение бюджетных ассигнований, на сокращение
централизованно снабжавшихся контингентов населения. В НКВД проводилась
кампания по увеличению рентабельности лагерей. Если рядовой и младший
командный состав польской армии отбывал трудовую повинность в лагерях
Наркомчермета, на строительстве дорог и т п., то в Козельском, Старобельском
и Осташковском лагерях привлечение к работам ограничивалось в основном
рамками самообеспечения лагерей. Содержание в них военнопленных было,
естественно, убыточным и обременяло народное хозяйство дополнительными
затратами. Доклад руководства Осташковского лагеря (П.Ф. Борисовца и И.А.
Юрасова) П.К. Сопруненко подтверждает внимание Управления к этой проблеме и
ее остроту (т. 11/47. Л.д. 118-122).
Новых помещений и трат требовало размещение в лагерях военнопленных в
связи с советско-финской войной 1939-1940 гг.
Выискивая возможности для "разгрузки" переполненных лагерей, П.К.
Сопруненко 20 февраля 1940 г. обратился к Л.П. Берии с предложением мер в
отношении Старобельского и Козельского лагерей, охватывающих 1100-1200
человек (т. 13/49. Л.д. 44-45). Он выступил с инициативой "оформить дела для
рассмотрения на Особом совещании при НКВД" на "около 400 человек"
аналогичного с Осташковским лагерем контингента - пограничников,
судейско-прокурорских работников, помещиков, офицеров информации и разведки
и др. Тяжело больных, а также достигших 60 лет из числа офицеров он
предлагал распустить по домам (около 300 человек), та же мера предлагалась в
отношении офицеров запаса - жителей западных областей Белоруссии и Украины -
400-500 агрономов, врачей, инженеров, техников, учителей, на которых "не
было компрометирующих материалов". Подготовку дел на особое совещание П.К.
Сопруненко считал желательным провести в НКВД БССР и УССР, а "в случае
невозможности сосредоточить всех перечисленных в Осташковском лагере, где и
вести следствие".
Л.П. Берия вызвал в связи с предложением П.К. Сопруненко В.Н.
Меркулова, который и дал 22 февраля директиву 641/6. В ней говорилось:
"...По распоряжению народного комиссара внутренних дел тов. Берия предлагаю
всех содержащихся в Старобельском, Козельском и Осташковском лагерях НКВД
бывших тюремщиков, разведчиков, провокаторов, осадников, судебных
работников, помещиков, торговцев и крупных собственников перевести в тюрьмы,
перечислив их за органами НКВД.
Все имеющиеся на них материалы передать в следственные части УНКВД для
ведения следствия" (т. 3 /39. Л.д. 136).
Дальнейшие указания о порядке прохождения этих дел должны были быть
даны дополнительно. Таким образом, разбор дел "классово чуждых элементов"
ускорялся во всех трех лагерях, шли поиски оптимальной, с точки зрения
руководства НКВД, процедуры. Распоряжение В.Н. Меркулова было продублировано
П.К. Сопруненко и комиссаром Управления С.В. Нехорошевым 23 февраля 1940 г.
(т. 10/ 46. Л.д. 141-142), принято к исполнению. Маховик репрессий продолжал
раскручиваться.
Из самой формулы дополнительных указаний следовало, что практика
пропуска дел через особые совещания, уже распространенная на дела из