"Юрий Игнатьевич Мухин. Как уродуют историю твоей Родины" - читать интересную книгу автора

содержатели конспиративных квартир, контрабандисты, разведчики,
контрразведчики и т п. Эта кампания приобрела столь массовый характер, что
местные тюрьмы и лагеря вскоре были переполнены. Оперативные органы НКВД
стали пересылать часть "следственного контингента" в лагеря для
военнопленных, поскольку среди этих лиц были задержанные, в том числе
содержавшиеся в больницах больные и раненые офицеры, офицеры запаса и
отставники, а в их числе - не призывавшиеся в армию и не участвовавшие в
боевых действиях. При аресте на них, как и на гражданских лиц (чиновников
администрации - воеводских, т е. областных, и уездных управлений,
бургомистров, почтовых чиновников, прокуроров и судей, помещиков и др.),
задержанных по "классовым мотивам", заводились дела с общим обвинением в
"совершении контрреволюционных преступлений", но без указания на конкретные
преступные действия. Как известно, содержание офицеров в следственных
тюрьмах не соответствует международному праву.
П.К. Сопруненко ходатайствовал перед Л.П.Берией и его заместителями,
чтобы арестованные "по классовым мотивам" не направлялись в лагеря. Как
следует из его отношения на имя Л.П. Берии от 29 декабря 1939 г., он
настаивал на их возвращении "по месту ареста", чтобы эти дела были там
"закончены" (т. 13/49. Л.д. 27). Заместитель наркома внутренних дел В.В.
Чернышев издал специальный приказ, запретивший пересылку арестованных в
Западной Белоруссии и на Западной Украине без согласования с соответствующим
управлением НКВД (там же. Л.д. 34).
Как следует из записки НКВД СССР И.В.Сталину от марта 1940 г., к тому
моменту в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии содержалось 18 632
арестанта, из которых 10 685 составляли поляки, а количество офицеров
достигало 1207 человек.
С ноября 1939 г. в лагерях широко развернулась работа особых отделений.
По указанию особых отделов военных округов арестовывались и направлялись в
их распоряжение, в тюрьмы польские военнопленные, другие переводились из
тюрем в лагеря. Дела рассматривались военным трибуналом армий (т. 3/39. Л.д.
87, 89, 95, 114; т. 6/42. Л.д. 46 и др.).
Заместитель начальника особого отдела Главного управления
государственной безопасности обращался 23 декабря 1939 г. к заместителю
наркома В.В. Чернышеву с предложением переслать поступивших ранее из тюрем
Тарнополя и Станиславова на Западную Украину, в распоряжение соответствующих
УНКВД "для дальнейшего следствия и привлечения виновных к ответственности"
(т. 3/39. Л.д. 94-95). Аналогичным образом военнопленные передавались в
особый отдел в Калинин (там же. Л.д. 96). Гарантированное международными
конвенциями право на защиту, на участие в рассмотрении дела представителей
государства-опекуна, на трехнедельный срок с момента его информирования о
вынесении приговора о высшей мере наказания (Женевская конвенция 1929 г.) не
соблюдалось.
Наиболее суровым был режим содержания в Осташковском лагере, где были
сконцентрированы военнопленные - гражданские "классово чуждые элементы".
Работники Управления НКВД СССР по делам военнопленных занялись в этом
лагере не только и не столько учетом, сколько подготовкой следственных дел
для передачи на особое совещание. С начала декабря эта работа велась с
большой интенсивностью, до поздней ночи, и была ориентирована на сжатые
сроки (до конца января). Дела составлялись по упрощенной схеме, вместо
анкеты арестованного на бланках опросных листов, при этом особое внимание