"Е.Мухина. Суровая юность " - читать интересную книгу автора

видно, что они выделывали. Часовые нет-нет и повернутся в мою сторону, а
сами смеются: что, мол, потанцевать хочется? Показывали на двери: заходи,
мол! Что-то говорили по-немецки и гоготали. Я не понимала их, но
догадывалась. И такая меня злость взяла. Ах вы, гады! Разве можете вы
подумать, что я разведчица! Для вас я просто сопливая, грязная девчонка! Ну
погодите!
Начало темнеть. Скоро комендантский час. Я зашла за угол. Рука за
пазухой. Хочу бросить гранату в окно. Всю меня трясет. И вдруг, как молнией,
мысль: это поступок, непростительный для подпольщика-радиста!
Я отошла подальше - и бегом к дедовой хате. Уткнувшись головой в
подушку, долго не могла прийти в себя от мысли, что я собиралась в этот
вечер натворить.
Два-три раза в неделю гитлеровцы устраивали повальные обыски в станице.
Заходили и к нам. Но они считали деда за своего. Покажет дед Тимофей
документы, и уходят они восвояси. На меня просто не обращали внимания.
Однажды они зашли часов в десять вечера, офицер и двое солдат. У меня
все было готово к связи. Сеанс должен быть в 22.30. Я услышала, что немцы
разговаривают с дедом Тимофеем. Но в горенку они не вошли. Если б вошли и
обнаружили рацию, граната, как всегда, была наготове. Когда гитлеровцы
захлопнули дверь, я, выйдя из горенки, спросила, зачем они приходили.
- Ничего страшного, внучка, успокойся. Они сказали, чтобы я зашел за
ними, когда пойду на рыбалку.
В 22.30 я включила рацию, а дед Тимофей стоял около моей комнатки на
посту.
Иногда на деда нападала какая-то грусть. Я не хотела будоражить его
душу. Но однажды не удержалась, спросила. Оказывается, у него в первые дни,
как началась война, погиб сын. Бабку и внучку с невесткой он отправил к
родне в Горький, с тех пор ничего о них не знает. Я слушала его, и сердце
сжималось от жалости. Сильно тоскует старик по своим! И мое сердце
расшевелил. Не так далеко до Сухуми, но не уйдешь, и весточки подать о себе
нельзя. Когда я еще находилась в городе и то писать домой было нельзя. А
теперь уже два месяца в захваченной оккупантами Кущевке.
Нет, нельзя поддаваться настроению. Надо работать!
День и ночь гитлеровские военные машины направлялись к передовой,
нагруженные боеприпасами.
Дедушка принес очередные сведения, а сам радостный, все шутит да
покряхтывает. Спрашиваю у него:
- Что вы сегодня такой веселый?
- Э, внучка, как не веселиться, когда наши близко! Слышишь, как фашисты
удирают через станицу по ночам, отступают на Ростов? Не удержать им Ростова,
вот увидишь!
В этот день я приняла большую радиограмму. Приказ: немедленно покинуть
станицу и идти на сближение с нашими. Наши в восьмидесяти километрах от
Кущевки. Уже освобождены Армавир, Тихорецкая, Курганная. Вся Кубань
освобождена. Удирая, немцы увозили награбленное из Кущевки. Железная дорога
была забита эшелонами. Наши диверсанты подрывали их в пути.
Мне дали координаты, азимут, маршрут движения. Я стала собираться в
путь. Еще ни разу не ходила через линию фронта, но знаю, что это опаснее,
чем быть в тылу у немцев.
Дед Тимофей неохотно отпускает меня. Заложив руки за спину, ходит он по