"Фазлиддин Мухаммадиев. Путешествие на тот свет или Повесть о великом хаджже " - читать интересную книгу автора

Аллаху. Мы на родине последнего пророка всех времен - Мухаммада, любимца
Аллаха, посланника господа, единственного и всемилостивейшего
попечителя грешных рабов божьих.
Сегодня утром нам дали самолет и до самого хартумского аэропорта мы
выли и кричали, как и позавчера, только еще громче. Через три часа мы уже
были в Порт-Судане, а оттуда за час пересекли Красное море и добрались сюда.
То, что нам наконец предоставили самолет, наши старики приписывали
чудодейственной силе телеграммы, которую Кори-ака отправил его величеству
королю Ибн-Сауду. Но насколько я понял, и наше посольство не сидело сложа
руки. Через посольство Аравии в Хартуме оно связалось с правительством его
величества. Разве не было бы, мягко говоря, неприлично не дать возможности
совершить паломничество cемнадцати мусульманам, прибывшим из такой дали,
только из-за задержки самолета!
Как бы то ни было, мы в Аравии.
Сходя на землю, я хотел отметить это событие сигаретой, но тут же
несколько голосов предупредили меня:
- В ихраме не курят!
Ладно, нельзя, так нельзя. Я не глупец и помню, что уже двенадцать
веков в мире ислама после слов "нельзя" или "воспрещается" не спрашивают
"почему" и "отчего".
С раскаленной посадочной площадки нас повели в томещение таможни. Когда
мы шагали по узким дощатым коридорчикам, стоявшие по обе стороны работники
гаможни и полицейские сверлили нас взглядами, словно желая пронзить
насквозь. Зал таможни напоминал наши крытые рынки, с той только разницей,
что на прилавках вместо товаров и весов с гирями громоздились чемоданы,
мешки, корзины, в которых рылись сердитые таможенники.
Одновременно с нами, но через другую дверь, вошел высокий, статный
старик. Голова его была повязана белым платком. Поверх длинной белой рубахи
на нем был такой же белый легкий халат. Старшие наши спутники тепло
поздоровались со стариком, оказавшимся Абдуллой Бухарским, одним из столпов
почтенной Джидды.
Он свободно, как в собственном доме, расхаживал здесь и вел себя
повелительно. Громким, звенящим голосом подзывал своих помощников и
рассыльных, отправляя их за такси и за нужными ему людьми. Затем, отойдя с
Кори-ака в сторону, он с минуту шептался с ним. Взяв у нашего казначея
деньги, старик вышел из зала вместе с одним из таможенников, пузатым и
смуглым арабом.
Когда они вернулись, началась проверка нашего багажа. Толстобрюхий
араб, даже не дотрагиваясь до чемоданов, знаком приказывал снять их с
прилавка, но при проверке вещей вашего покорного слуги снова проявил
придирчивость.
Достав из моего чемодана те самые злосчастные фотопленки, таможенник
даже понюхал их. Переворошив медикаменты, он спросил, не везу ли я с собой
опиум. Я ответил, что опиум в небольшом количестве у меня имеется, но не для
такого употребления, которое он имеет в виду, а для инъекций в необходимых
случаях. Я
показал ему стеклянные ампулы, и толстяк удовлетворился.
Наконец проверка закончилась. Мы вышли во двор. Здание аэропорта
четырехэтажное. Нижний этаж отведен под временные агентства воздушного флота
Ирана, Афганистана, Ирака, Турции и других стран. { Агентства эти работают